— Да. Только надо ещё найти мотив, — проговорила Ксения и поёжилась. Чувство надвигающейся беды черной тучей затягивало душу.

— А что там доказывать? — пожал плечами Роман, — Тебя хотел подставить. Мы будем делать упор на это. А дело с оружием дальше пусть раскручивают ФСБшники. Ищут связь, проверяют окружение, инженера этого погибшего… Нужно просто им идейку аккуратно подкинуть.

— Я бы ещё камеру с вертолётной площадки посмотрела, — задумчиво предложила Ксения, — Она должна быть направлена как раз на главный корпус.

— Хорошая идея, — поддержал Роман.

На второй записи были отчётливо видны два силуэта в открытом окне. Мужчины с зажженными сигаретами стоят и о чём-то разговаривают. Потом один из них толкает другого через подоконник.

— Железобетонные доказательства. Никто теперь Тихонова не отмажет, даже если сильно захочет, — довольно потёр руки Роман, — сядет лет на шесть минимум. Лично позабочусь.

Ксения закусила губу и отвернулась. Её разрывало пополам странное чувство. Было абсурдным сознавать, что она, оказывается, совсем не знала человека, с которым прожила полжизни. Делила еду и постель, воспитывала детей. Неужели любовь делает людей настолько слепыми? За пятнадцать лет супружества Ксения ни разу не услышала каких-либо тревожных звоночков. Думала, что у них всё прекрасно. Как можно было оставаться такой наивной?

Глаза открылись резко и беспощадно. В тот день, в суде. Это была шоковая терапия. Катастрофа, апокалипсис. То, что она любила и чему верила в один момент рухнуло, как карточный домик. Фундамент жизни превратился в пыль. Потом всё хуже и хуже… А теперь оказывается, что он способен на жестокое, хладнокровное убийство. И, возможно, производит и продает оружие. То есть счёт загубленным жизням идёт уже на десятки, если не сотни… Он. Лёша Тихонов. Её первая любовь, первый мужчина, отец её сыновей.

Но, вопреки всему, Ксения не желала ему зла. Просто хотела вернуть своё. Восстановить право заниматься врачебной деятельностью. А после этого навсегда вычеркнуть его из жизни. И всё. А теперь её справедливое желание реабилитироваться означает лишить их общих детей отца на долгих шесть лет. А если будут доказаны другие эпизоды, то на все двадцать…

Есть ещё и третья сторона. Роман. Попробуй, останови его сейчас, когда он уже почувствовал добычу… Горячий, бесстрашный, дерзкий, он не упустит шанс наказать обидчика любимой женщины. Восстановить справедливость. Тем более, на его стороне закон. Любой мужик желает почувствовать себя героем, принцем из красивой сказки. Потешить своё самолюбие. Все мужчины нуждаются в этом. И поэтому Роман тоже слеп и самоуверен. А значит, может переоценить свои силы и наделать ошибок…

Тихонову же терять уже нечего. Он, как волк, обложенный флажками, загнан в угол, очень опасен и способен на всё. И главный враг — Роман Литвин. Тот, кто прилюдно уличил его во лжи, сорвал грандиозные планы, забрал жену, вплотную подобрался к бизнесу и детям… И пощады ему не будет…

Следующие несколько дней прошли незаметно. Роман уволился из больницы. Дела фирмы требовали его постоянного присутствия. Ксения перевелась на должность юрисконсульта и потихоньку постигала премудрости юриспруденции. Настя заняла должность секретаря.

Целыми днями Роман пропадал в своей конторе, часто возвращался усталый и злой, но Ксения действовала на него успокаивающе. В ней он черпал жизненные силы. Эта женщина была для него глотком живительной влаги в изнурительную жару. Его персональным источником с живой водой. А она, неожиданно для себя открыла давно забытые простые удовольствия — например самостоятельно приготовить ужин для близкого человека. Ксении нравилось удивлять, творить, чувствовать себя незаменимой. Наконец-то не только на работе.

Им никто не был нужен. Отгородившись от мира, они, обнявшись, валялись на диване, обсуждая просмотренный фильм или просто делясь новостями. Тихие вечера вдвоем, обмен внутренней энергией, подзарядка друг от друга. Синергия. Сплетённые пальцы, нежные прикосновения, поцелуи, мимолётные или пьянящие, от которых кровь быстрее несётся по венам, тепло на коже, оставленное любимыми руками. Безумные вспышки страсти или утонченные медленные ласки, ночи любви до рассвета. Тихая идиллия, полное растворение. В этой квартире больше нет мужчины и женщины. Эти двое — единое целое. Неделимые, сросшиеся душами. Разъединить — означает убить обоих.

И, наверное, это и есть то самое счастье, о котором говорят в прошедшем времени. Оно было. Но понимаешь это только потом.

Где-то в бесконечных просторах вселенной, там, где пишутся книги человеческих судеб, уже беспощадно тикает таймер обратного отсчёта…

***

Роман вернулся с работы с настроением ещё мрачнее, чем обычно: — С сегодняшнего дня ты не выходишь из квартиры одна, — изрёк он, — тебя будут сопровождать Саша или Коля, — его голос звучал твёрдо и не допускал возражений.

— Что случилось? — встревоженно спросила Ксения.

— Пока ничего. И, надеюсь, не случится. Матери позвони. Пусть вещи пакует. И детей собирает. Завтра я отправлю за ними машину.

Ксению обдало жаром: — Ром… Что происходит? Скажи мне.

— Кое-что пошло не по плану… Тихонов исчез. Почувствовал, что его обложили. Или кто-то слил информацию…

— Ты поэтому несколько дней такой озабоченный? И как же ты без Саши и Коли? Отдашь их мне, а сам?

— За меня не беспокойся. Понимаешь, неприятно думать, что в моем окружении завелась крыса… Ведь абы-кому я о деле Тихонова не рассказывал. Этот кто-то из близкого окружения… Я не хочу подозревать этих ребят, они со мной очень давно. Если я просто отстраню их, то это вызовет ненужные подозрения. А так — они охраняют тебя. А вообще, мне было бы спокойнее, если бы ты в течении нескольких дней вообще из дома не выходила…

— Ну… Ты же знаешь, что это не возможно. На этой неделе суд по делу Юры. Я должна там присутствовать. Да и куча всего другого срочного… А ты пойдешь? В суд?

— Вообще-то я больше в больнице не работаю. Но Юра — мой брат. Надо.

— Мы на тебя доверенность сделаем.

— Он ещё старую не отозвал. А у нас с тобой тоже есть незавершённое дело… — Роман подошёл сзади и дотронулся губами до Ксениной шеи, — ЗАГС, любимая… Помнишь, ты обещала… Сколько можно откладывать?

— Ром, сейчас не время… Давай дождемся, когда с Тихоновым что-нибудь прояснится…

— Так это всю жизнь можно ждать… Если он сбежал за границу… Так что, не ищи отговорки. В понедельник. В ЗАГС мы идём в понедельник.

— Хорошо. Как скажешь.

***

Саша, укоризненно качая головой, в очередной раз отчитывал Ксюшу, которая никак не могла привыкнуть к присутствию охранника: — Ксения Сергеевна, ещё раз прошу, не выходите первая из машины. Просто сидите и ждите, когда я открою дверь.

— Господи, как мне всё это надоело… Ну тут-то никого нет, можно же хоть во дворе больницы расслабиться…