— Но я же процессор… и… это бы вышло не…

— А ты знаешь, что случилось, Хорк? — оборвала Аранея речь одноглазого.

— Случилось? Разве что-то случилось?

— До меня дошел слух, что в Пеше появились кухонные писатели. Это забавно, не так ли?

Хорк задрожал всем телом.

— Кухонные писатели? — робко прохрипел он.

— Да, кухонные писатели! Они как ни в чем не бывало стоят в зале под Домом Тока и копаются в моем компьютере! Кто-то из Пеша проболтался! Кто-то разгуливал по коридорам и разбрасывал драгоценные биты[14] информации. Очень дорогой информации! Кто бы это мог быть, а, Хорк?

Аранея теперь стояла прямо перед одноглазым и ждала от него ответа.

Хорк испуганно засопел:

— Он… он был такой… такой свирепый и огромный.

— Ух!.. — издевательски прорычала Аранея.

— Он хотел меня избить…

— Да ну?!

— Он избил меня…

— Бедный, бедный Хорк…

— Я сказал только, откуда я. И ничего другого!

Аранея положила руку ему на плечо:

— Успокойся, Хорк. Не надо оправдываться. Ты прав. Ты отдал должность церемониймейстера случайному рыбаку, ты уехал на заседание Верховного Кабинета, потому что ты — процессор, ты развязал свой язык, возомнив себя невесть кем! И это почти ничего не значит, так?

Хотя ночь была жаркая, одиннадцать персон задрожали так, словно над степью пронесся ледяной порыв ветра.

— Ты нам изменил, Хорк. И этого мы тебе простить не можем. Так?

Аранея посмотрела на остальных. Все испуганно кивнули.

— Я тебя вышвырну вон, Хорк!

Одноглазый наконец посмотрел прямо в ее глаза.

— Вон? Но ты же… н-не умеешь, — пролепетал он в отчаянии.

— Ах, мой милый Хорк, ты плохо меня знаешь!

Аранея все еще держала левую руку на его плече. Теперь же она подняла и правую, нацелив тонкий длинный указательный палец прямо в лоб своей жертвы. Узкий и острый ноготь блеснул в лунном свете так, что палец стал похож на шило.

— Но ты не имеешь права! — закричал в панике одноглазый. — Решает только Верховный Кабинет!

Аранея разразилась резким отрывистым смехом:

— «Верховный Кабинет»! Только один раз за всю историю Замка твой Верховный Кабинет, Хорк, пришел к единому мнению и вышвырнул кого-то вон, — сказала она, как отрезала. — И этот некто, вы подумайте только, и то оказался невиновным! Он просто был слишком умен для них. Его не понимали, поэтому и выбросили в Сеть! А настоящие виновники — они сами, проклятый Верховный Кабинет! Ничего, расплата близка! Но ты, Хорк, поплатишься первым!

Аранея снова злобно захохотала. Одиннадцать персон застыли, словно статуи, на своих каменных постаментах. Продолжая смеяться, Аранея коснулась ногтем лба одноглазого. Ноготь вошел в голову, словно нож в масло.

— Не отчаивайся! Возможно, ты и выживешь в Сети, — зловеще посмеивалась она, продолжая держать палец в голове одноглазого.

Лицо Хорка исказилось непередаваемой гримасой страха. Сначала исчезли, словно постепенно растворились в воздухе, его ноги. Затем, туловище… руки… Наконец, только насмерть перепуганное одноглазое лицо висело на пальце Аранеи, словно отвратительная резиновая маска. Аранея стряхнула его на землю, где лицо исчезло, как вода уходит в мягкую землю. Хорк пропал, не оставив после себя никаких следов, кроме застывшего ужаса на лицах оставшихся одиннадцати персон.

— Не думайте, что я зря потратила все эти годы. Я могу на практике использовать все, чему научилась. И как я уже говорила вам, очень легко выкинуть что-то… кого-то в Сеть. Теперь вы в этом убедились. Ах, если бы так же легко можно было что-либо вытащить оттуда…

Никто не возражал.

Одна из двух лун исчезла за горизонтом. Темнота усилилась, красивый серебристый отлив исчез с волос Аранеи и с ее длинного платья. Одиннадцать персон теперь наблюдали только ее темный силуэт на фоне бурого, цвета запекшейся крови, неба. В ночном воздухе висела мертвая тишина…

Внезапно Аранея развела руки в стороны и мягко, как ни в чем не бывало, заговорила:

— Дорогие друзья! Мы не сдадимся. Пусть кто-то один оказался изменником, но мы все ближе и ближе к цели. Те файлы, которые расскажут нам, где находится Центр Мироздания и как мы сможем пройти сквозь него, лежат где-то в Сети. Это нам известно. Мы только не можем попасть туда. Пока не можем… Вот так просто обстоят дела. А еще у нас есть враги. И они зашевелились. Это нам тоже известно. Но может однажды случиться, что мы победим неприятеля его же оружием. О, только бы все получилось!..

Находившееся в состоянии шока собрание, ничего не понимая, согласно закивало.

Когда они вернулись из ресторана, отец сразу же лег спать, даже не пожелав спокойной ночи. К досаде Аллана, он взял в спальню и свой телефон. Мама включила телевизор и отсутствующим взглядом теперь смотрела куда-то сквозь экран.

— А что… не стоит больше говорить с Беатрисой по поводу каникул? — спросил у нее Аллан.

На этот вопрос мать ничего не ответила, только плечами пожала.

— И все-таки, ну чего тебе не понравилось в том доме?

— Ничего, ответила мама. — Дом наверняка прекрасный, но почему… почему он так поступает? Я хочу сказать… можно подумать… будто… — Она на секунду остановилась, не закончив фразы, и вдруг резко сменила тон: — Нечего тебе об этом думать. Потом поговорим.

— Ладно, — нехотя кивнул Аллан и пошел к себе в комнату.

Мальчик улегся на кровати и вынул из сумки «Гейм-бой». Он уже не раз в него играл. А сейчас просто убивал время — лежал и дожидался момента, когда мама выключит телевизор и отправится спать. Аллан не заметил, как заснул сам, а когда вдруг проснулся, игра валялась на полу. Так… два часа ночи, а телевизор работает. Мальчик встал и вышел из комнаты. В гостиной, сидя перед экраном, спала мама. Только Аллан дотронулся до ее плеча, она тут же встрепенулась.

— Пожалуй, пора ложиться спать. — Она нехотя встала с дивана и тут же зевнула.

Аллан переключил канал на какое-то ток-шоу, в котором азартно ругались несколько толстых американцев. Мальчик ждал, пока в спальне родителей не наступит тишина.

Посидев еще немного, чтобы полностью увериться в том, что мама заснула, он на цыпочках пробрался в родительскую спальню. В полоске света из гостиной Аллан увидел спящих на кровати — на почтительном расстоянии друг от друга, с развернутыми в разные стороны лицами — отца и мать. Интересно, когда они в последний раз целовались или хотя бы дотрагивались друг до дружки? Мальчик так и не вспомнил этого. Хотя, кто их знает?! Телефон лежал на прикроватной тумбочке папы…