— Как говорится, альма-матер, — шепнул на ухо Зотов, завидев интерес друга. — Здесь такие экземпляры попадаются — закачаешься.

— Самая читающая страна в мире, — пожал плечами Ковалев. — Была.

Кривозубый татарин с мясистыми чертами лица, одетый в подрезанный белый халат, встретил их в парикмахерской, как дорогих гостей. Черноголовый мальчишка бойко подставил к низкому столику еще стульев и метнулся за напитками.

Кроме радушного парикмахера, за столом сидело двое парней: очкарик с пухлым лицом и губастый цыган с пышной курчавой шевелюрой. Первого Макар представил как Джорджа, которого в действительности звали Вова Шелевальник. А второго незамысловато прозывали Цыганок — он же Юрик Капустин.

«Конокрады», — вспомнил Виктор, пожимая коричневую от загара ладонь Цыганка, потом пухлые пальцы Джорджа. Именно с ними шептался Зот в ночи, когда отправился на разведку подвала помещичьей усадьбы.

— С чем пожаловали? — улыбаясь, спросил Назим-парикмахер.

— Сивый сгорел, — без вступления ответил Макар, усаживаясь за столик, на котором уже стояли два чайника со свежим чаем и розетка со сладостями.

— Ха! Новости! — фыркнул Цыганок. — Сколько ж можно бухать в такую жару.

При этом он хорошо приложился к запотевшей бутылке пива.

— Не, Цыган, — возразил ему Макар. — Он в натуре сгорел. Дымище видели? Сивый подпалил камыш в Балки-ном озере, а огонь на него попер.

Конокрады переглянулись. Виктор понял, что они знают про степков, но говорить о них не хотят.

— Дурак, что ли? — заметил Джордж.

— Дурак не дурак, а теперь на мне висит его смерть и сожженная машина.

— Чего-то я не вкуриваю, — расплываясь в улыбке, сказал Цыганок. — Каким боком? — Он внимательно посмотрел на Евгения Ивановича: — Гражданин начальник, чё за ботва?

— Поступило заявление… — начал участковый, но в этот момент дверь открылась, и в парикмахерскую осторожно вошел Ильяс со своим сыном Нариманом. Расклад сил сменился в пользу Зотова — сторонников потерпевшего и след простыл. — Ага, — произнес участковый. — Вот гражданин Меметов нам все и изложит.

— Теперь моя очередь говорить, — заявил Макар, наливая чай в пиалу. — Короче, расклад такой: Петька Баши-ров решил мне набить морду…

— Ну-ну! — хмыкнул Джордж.

— …потому как я у него увожу Любку. Сам он, понятное дело, не мог справиться и собрал корешей. — Зотов обернулся к сыну Ильяса: — Так было, зема? Да ты там не стой, выдь, чтобы люди тебя видели. И ты, Ильяс, не робей. Давай на сцену. Ты ж этот… как его… центровой обвинитель. Чего-то ты скис. А! Соседи бросили, разбежались. Хреново, — сочувственно произнес Макар. — Мож, тебе других корешей завести? Подумай.

Он отхлебнул чая. Джордж с Цыганком похохатывали, слушая кузнеца.

— А Сивый, он же у нас… Как бы это культурнее? Поротый — вот! Тоже типа обиженный мною.

Цыганок захохотал, склоняясь к столу.

— В натуре? — тихо переспросил Джордж.

— Ну, я ему намекнул: тебя татары по весне кнутом побили. Он как заорет! Тут и козе понятно.

Джордж затрясся от смеха:

— Афганец липовый!

— Ага. И вот они на двух тачках прикатили ко мне домой на разборки.

— Так их было больше? — спросил Цыганок.

— Та ты шо! Такая банда — пугайтесь все! Витьку, корешу моему корабельному, они сообща навесили и с собой взяли. А Лизавета сбежала. — Макар указал пальцем на Наримана. — Если она мне пожалуется на любого из вас — ховайтесь! Бо́шки поскручиваю!

— Макар, — остановил его запал Евгений Иванович. — Давай без угроз.

— Прошу прощения, — извинился Зотов. — Больше не повторится. И вот эта банда ко мне в кузню подвалила и погналась за мной по балке.

— Между прочим, угроза физической расправы там была не словесная, — встрял Виктор. — Я потерпевший от рукоприкладства и свидетель погони — не забывайте, гражданин начальник. Кроме того, у гражданина Сивого имелся ствол, — он наморщил лоб, словно силясь припомнить подробности, повернулся к сыну Ильяса: — Или у тебя «макаров» был?

— Н-н-е-е-т, — округлив глаза, замотал головой парень. — У Сивого!

— Вот! Правда поперла, — усмехнулся Зотов. — В общем, когда мы с Витьком в камышах спрятались, Сивый подпалил их и сам… того-этого, — он вновь обратился к Нариману: — Ну чё, брателло? Всю ботву с моим арестом Петька придумал?

— Ага, — тихо отозвался парень.

— Ага, — передразнил его Джордж. — В жопе нога! Говори, как нормальный чувак!

— Стоп, парни! — остановил его красноречие участковый. — Нельзя оказывать давление на свидетеля…

— Да в курсе мы, начальник, — скривился Цыганок. — Так ты гляди в натуре: пацан-то в разбойном нападении принимал участие, так?

Ильяс побледнел.

— Какое нападение? Кто принимал участие? — промямлил он.

— Кто-кто, — встрял Джордж. — Твой пацан теперь бандюган, и зона по нем плачет.

— Нет! Не надо зона! — Ильяс вцепился в руку Евгения Ивановича. — Гражданин начальник, я отказываюсь от показаний! Сын напутал все! Его заставили!

Участковый шумно выдохнул, покачал головой, помянув звездец.

— Короче! — рявкнул он, перекрывая стенания Ильяса. — Едем в участок и там разберемся.

Макар поднялся следом за Евгением Ивановичем.

— Твое присутствие не обязательно, — остановил его тот.

Виктор заметил, как участковый взглянул на молчавшего всю разборку Назима.

— Вот и хорошо, — кивнул парикмахер, довольно улыбаясь. — Гражданин начальник сам разберется.

После ухода милиции и обвинителя Виктор наконец позволил себе налить в пиалу черного чая и пригубить. Бархатный вкус немного вязал язык, горчил — заварки не пожалели.

— Хочу предупредить, — сказал Макар, возвращая свою пиалу на стол. — Сила кургана может иссякнуть в любой момент. Пойдете за конями — будьте осторожней.

— Лафа кончилась, — покачал головой Джордж.

— Кончилась. Затмение прошло. Может, курган побуянит еще неделю, а может, не дотянет до утра.

— Ну, неделя — это много, — протянул Назим.

Виктор насторожился: Зот не рассказывал подельникам о его похищенной машине, но конокрады могли сейчас выдать себя сами неосторожным словом. И все-таки Макар в деле! Ковалев почувствовал, как злость на друга закипает с новой силой.

— Вам вообще можно позавидовать. — Зотов повернул голову в сторону Цыганка. — Столько скота увели, и, слава богу, всадники на вас не напоролись.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — сплюнул за спину Назим. — Жалко, если все кончится. Рефкат просит еще пару бычков подкинуть.