— Что это было, Зот? Что это? Почему темнеет?!

— Солнечное затмение. Газеты читать надо.

Макар сунул в руки друга стекло. Виктор взглянул на светило — солнце превратилось в полумесяц.

— О, черт, — выдохнул Ковалев с облегчением.

— Максимума затмение достигло над Черным морем. А у нас его видеть не позволяет широта, — пояснил Зотов обыденным тоном. — Будем довольствоваться полумесяцем.

Со стороны Балкина озера вдруг дохнуло холодом. Виктор содрогнулся.

— Макар! Почему так… — Он не договорил.

Сухой камыш, в котором они недавно спасались от Сивого, расступался, таял в воздухе, и открывшееся пространство превращалось в ледяную поверхность. Дыхание мороза охватило берега озера, покрыло инеем оставшиеся пучки камыша, лизнуло землю, поползло по склону кургана.

Парни попятились, а потом вовсе побежали в сторону села. Виктор посмотрел им вслед, испытывая огромное желание присоединиться, однако Макар даже не обернулся.

— Зот, надо уходить. Мы замерзнем к чертовой матери.

Мороз не поднялся к вершине искусственного холма, только дыхание его нет-нет да и долетало до Зотова, заставляя тело вздрагивать от ледяных прикосновений.

Картина у подножия кургана приобретала все более четкие очертания. Вскоре Виктор увидел не сухое озеро, а полноводную замерзшую реку с обросшими камышом берегами. Серые пятна снега лежали на земле. По небу плыли блеклые клочья тумана.

На льду реки стоял отряд рыцарей. Ковалев видел частокол копий, украшенных вымпелами, видел тусклый блеск оружия, луки в колчанах и оперение стрел. Чешуйчатая броня защищала фигуры всадников, длинные полы покрывали ноги рыцарей. Шлемы с медными или бронзовыми налобниками на головах, маски скрывают лица. Во главе отряда на самом острие боевого клина — всадник с бронзовой маской, которая показалась Виктору знакомой.

Головы, шеи и спины рыцарских коней покрыты той же чешуйчатой или пластинчатой броней.

Тяжеловооруженные всадники стояли по периметру клина, прикрывая центр — несколько легковооруженных всадников и две телеги.

— Аб-балдеть. — Подбородок Виктора дрогнул, едва не лишив его языка.

Метрах в двухстах от боевого клина готовился к бою второй отряд, вдвое превосходящий рыцарей, — те самые призраки, которые едва не сбили Ковалева с ног.

— Зот, это рыцари? — тихо спросил Виктор, чувствуя себя мальчиком на турнире реконструкторов «Генуэзский шлем» в Судаке.

— Катафрактарии, — ответил Зотов, не отводя взгляда от картины минувшей эпохи.

Он вдруг спохватился и поднес темное стекло к глазам. На какое-то мгновение в просвете рваных облаков выглянуло солнце… Выше висело второе светило.

Ковалев громко выругался, а сумасшедший кузнец рассмеялся, поднимая руки к небу.

— Звезды! — воскликнул Макар.

Первое светило полностью скрыла луна, и на небе загорелись звезды. Второе солнце превратилось в месяц.

— Медуза, — прошептал Макар, узнавая маску на лице всадника, возглавляющего войско.

Так вот к чему был сон о Медузе и Афине! Конечно, во сне присутствовали ассоциации: прочитанная книга оказала несомненное влияние на сюжет сновидения. Но кто может поручиться, что во сне не было элемента предсказания, как часто случается под действием аномалии кургана?

Безусловно, это не Медуза. Скорее всего, всаднику изготовили маску горгоны Медузы в Херсонесе. Там горгона — символ защиты от злых чар, от нехороших намерений и врагов. Выходит, всадник — катафрактарий — защитник Херсонеса? И он… не мужчина!

Командир отряда поднял длинное копье — двое всадников слева и справа от него дунули в трубы. Мощный рев огласил округу. Отряд катафрактариев двинулся с места, опуская копья. Легкий отряд с двумя повозками остался на месте.

Толкущиеся на льду скифы еще не успели сгруппироваться в боевой порядок, а рев боевых труб вовсе привел их в замешательство. Зотов не понимал действий скифов: опытные бойцы вели себя как новобранцы, впервые столкнувшиеся с врагом.

Атака сарматов повергла скифов в смятение. Они кричали, размахивая руками, ругались меж собой, хватаясь за рукояти коротких мечей-акинаков, словно не существовало клина тяжелой конницы, несущейся с копьями наперевес.

Сарматы врубились в толпу противника, как камень, пущенный катапультой в хлипкую стену старого укрепления. Легковооруженные скифы брызнули в стороны, открыв беспорядочную стрельбу из луков. Две половины разделенного скифского отряда поднялись на берега реки. Второй небольшой отряд в это время неожиданно появился в тылу сарматов, атаковав обоз. Катафрактариям нужно было развернуться под градом стрел. Они проделали маневр довольно слаженно: отряд разделился надвое, и командир проехал по образовавшемуся проходу, а следом за ним весь ударный отряд — словно наконечник стрелы вывернулся наизнанку. В момент, когда Медуза повернула коня, скифы атаковали: разделенный отряд ударил с берегов, а тыловой, временно оставив обоз, напал по льду реки.