— Зак не убийца!

— Вы в этом так уверены?

— Да!

— Хорошо. Но ведь даже вы не можете отрицать, что он — лжец.— На этот раз Маргарет Стенхоуп решила прибегнуть к наиболее весомому иабсолютно неоспоримому аргументу. — Ведь он в любом случае солгал. Либо вам,либо следствию и всем остальным. Разве не так?

Это было действительно так, и именно поэтому Джулия не моглазаставить себя признать это вслух.

— Он лжец по призванию, — безапелляционно заявила МаргаретСтенхоуп. — И даже профессию себе выбрал соответствующую.

С этими словами она повернулась, чтобы уйти, но, не пройдя инескольких шагов, снова заговорила, на этот раз стоя к Джулии вполоборота,причем усталые, грустные интонации ее голоса оказывали на Джулию гораздобольшее воздействие, чем прежние гневные тирады.

— Вполне возможно, что Зак и сам верит в собственныевымыслы. Может быть, именно поэтому ему так легко удается убедить в нихокружающих. Может быть, и его актерский «талант» объясняется всего лишь тем,что он действительно отождествлял себя со своими героями. А ему не раз приходилосьиграть людей, которые совершали массу ненужных убийств и выходили сухими изводы только потому, что были «героями». Может быть, он убил свою жену в полнойуверенности, что и ему удастся с такой же легкостью избежать последствий. Аможет быть, — закончила она, подчеркивая каждое произносимое слово, — он простоне способен отличать вымысел от реальности.

Чувствуя, что еще немного, и она просто не выдержит нервногонапряжения, Джулия с такой силой сжала сумку, что сломала замок.

— Вы что, пытаетесь убедить меня в том, что Зак —сумасшедший?

Голос Маргарет Стенхоуп понизился почти до шепота. Казалось,каждое слово дается ей с огромным трудом:

— Вы меня совершенно правильно поняли, мисс Мэтисон. Именнов этом я и пытаюсь вас убедить. Захарий — сумасшедший.

Может быть, она хотела сказать еще что-нибудь, но с Джулии итак было более чем достаточно. Резко развернувшись и не говоря больше ни слова,она почти побежала к машине, желая поскорее оказаться подальше от зла, котороетаил в себе этот дом. Но куда убежать от семян сомнения, посеянных в ее душе?

Джулия собиралась задержаться в Риджмонте подольше ипровести ночь в каком-то из местных мотелей, но после свидания с МаргаретСтенхоуп она поехала прямо в аэропорт, сдала взятую напрокат машину и первым жерейсом улетела обратно в Даллас.

Томми Ньютон проводил выходные в своем лос-анджелесскомдоме, заканчивая работу над сценарием.

— Что-то случилось? — спросил он вошедшую сестру.

— Тебе только что звонил какой-то шутник, — ответила она идобавила с нервным смехом:

— Точнее, я надеюсь, что это был шутник.

— Лос-Анджелес — большой город, и в нем масса сумасшедших,которые обожают телефонные розыгрыши, — успокоил ее брат. — По-моему, — добавилон, улыбнувшись, — они таким образом борются со скукой и одиночеством.

— Это был не обычный розыгрыш, Томми.

— Почему ты так решила?

— Звонивший назвался Захарием Бенедиктом.

— Бенедиктом? — Томми отрывисто рассмеялся. — Но этоневозможно. И что же он сказал?

— Он сказал… Он просил передать, что убьет тебя. За то, чтоты якобы знал истинного убийцу Рейчел Эванс, но не сказал об этом.

— Но это же смешно!

— Этот человек не смеялся. Он говорил совершенно серьезно.Мне кажется, что тебе нужно позвонить в полицию. Томми задумался, но потомрешительно покачал головой.

— Нет, кто бы ни был звонивший, он — либо неостроумныйшутник, либо обычный сумасшедший.

— И откуда же тогда он взял номер твоего телефона, которогонет ни в одной телефонной книге?

— Очевидно, — попытался пошутить Томми, — этот сумасшедший —один из моих знакомых.

Сестра Томми подошла к журнальному столику, взяла телефон ипротянула его брату.

— Звони в полицию. Даже если тебе безразлична собственнаябезопасность, ты все равно должен это сделать.

Поняв, что она не отступит, Томми со вздохом снял трубку:

— Ладно. Но я не удивлюсь, если они просто рассмеются мне влицо.

Диана Коупленд высвободилась из объятий любовника ипотянулась к телефону, стоявшему на столике в гостиной роскошного особняка вБеверли-Хиллз.

— Диана, — недовольно пробурчал человек, лицо которого былотак же хорошо знакомо зрителям, как и лицо Коупленд, — неужели твоя горничнаяне может ответить на звонок?

— Это моя личная линия, — объяснила она, снимая трубку. —Наверное, какие-то изменения в завтрашних съемках. Алло?

— Ди-Ди? — послышался в трубке низкий мужской голос. — ЭтоЗак. Ты знала, кто убил Рейчел, но позволила им осудить меня. Теперь можешьсчитать себя покойницей.

— Зак, подожди!.. — начала Диана, но в трубке ужераздавались короткие гудки.

— Кто это был?

Посмотрев на него невидящим взглядом, Диана медленноподнялась с дивана и застыла.

— Зак Бенедикт… — Голос ее дрожал.

— Что? Ты уверена?

— Он… Он назвал меня Ди-Ди. А так меня называл только Зак.

С этими словами Диана вышла из столовой и направилась вспальню. Сняв трубку телефона, который стоял на тумбочке рядом с кроватью, онанабрала знакомый номер.

— Тони? Я… Мне только что звонил Зак Бенедикт.

— Мне тоже. Не волнуйся. Это был просто какой-то,сумасшедший.

— Но этот сумасшедший назвал меня Ди-Ди! А так меня звалтолько Зак, Он сказал, что я знала, кто убил Рейчел, но позволила ему сесть втюрьму. И теперь он собирается убить меня.

— Успокойся! И не забивай себе голову всякой ерундой! Скореевсего, это какой-то дотошный репортеришка, который за неимением лучшегопытается оживить уже начавший затухать скандал с побегом.

— Я звоню в полицию.

— Это твое дело. Если тебе нравится выглядеть полнойидиоткой, не смею тебе мешать. Только не надо втягивать в это меня. Звонивший,кто бы это ни был, — не Зак.

— А я тебе говорю, что это он!