Он вскинул брови.

– Меня? – Он рассмеялся. – За что меня любить?

– Ты… честный.

– А зачем мне это? – Теперь он смотрел на меня без улыбки.

Я пожала плечами.

– Каждый хочет, чтобы его любили.

– Разве? – совершенно искренне удивился парень.

– В глубине души ты точно хочешь этого.

– Наверное, моя душа живет где-то в другом месте. – Левицкий покосился на свою ширинку.

– Опять все переводишь в шутку.

– Мне достаточно того, что ты меня любишь, Колбаса. – Он почти лег на стол, обнял меня и положил голову на плечо.

– Боже, как трогательно. Боюсь прослезиться, – съязвила я. – Ты же понимаешь, что я о другом.

– Не усложняй мою жизнь, Дашка. Я обожаю, когда все просто и понятно.

– Трусишка.

– Я? – Подняв голову, он бросил на меня короткий взгляд.

– Ты же умный мальчик. Ты все понимаешь.

– Ты сейчас бросаешь тень на мою репутацию, детка. – Тим потянулся, чтобы пощекотать меня, но я перехватила его руку.

– Просто я знаю тебя лучше других. Когда-нибудь тебе придется открыться еще кому-то. Даже несмотря на то, что ты так боишься стать уязвимым.

– Как много философии, Дашка. – Парень все-таки воткнул палец мне в бок, заставив взвизгнуть. – Не гони! У меня все прекрасно. Я всем доволен. И я не хочу включать мозги, хочу кайфовать, сечешь?

– У тебя нет друзей, кроме меня, Тим, – сказала я, отталкивая его. – А если я когда-нибудь уйду?

– У меня куча друзей, детка. Я чертов король вечеринок! – Он изобразил несколько танцевальных движений и посмотрел на меня серьезно. – А куда это ты собралась?

– Пока никуда, – улыбнулась я.

– Пойдем поедим, а? – кивнул он на дверь. – Жрать охота, сил нет.

Я взглянула на часы.

– Ну что ж, самое время для завтрака.

– Клубника, шампанское, бутерброды с икрой? – расцвел Тим.

Я встала и направилась к выходу.

– Ты собираешься разорить собственное заведение?

– Нужно же мне чем-то развлекать себя.

– И то верно.

Рабочий день вытянул из меня все силы. Пока Тим отсыпался после бессонной ночи у себя в кабинете на диване, мне приходилось решать разные вопросы, улаживать конфликтные ситуации, контролировать поставки в ресторан и заниматься организацией запуска клуба. Телефон не замолкал, кажется, ни на минуту.

Проснувшись ближе к вечеру, Левицкий самым подлым образом удрал в кальянную с друзьями, а у меня вырваться из этой суматохи получилось лишь после девяти. Усталая и голодная, я все равно ощущала себя окрыленной. Добралась до дома, включила свет и прислушалась к тишине.

– Дашенька, ты? – послышался бабушкин голос из ее спальни.

– Да, ба, это я! – Скинула туфли, повесила плащ, бросила сумку на столик и прошла к ней.

– Устала? – тихо спросила она.

Свет я включать не стала. Того, что попадал из коридора, было достаточно.

– Очень.

Бабушка лежала на кровати, укрывшись одеялом.

– Ужин на столе, – ласково прошептала бабуля.

– Спасибо. – Я забралась к ней на постель, совсем как когда-то в детстве. Легла рядом, поджав ноги, и устроила голову на краю ее подушки.

– Как дела? Все получается? – Ее ладонь легла на мой лоб.

Повинуясь этому движению, я, словно котенок, подставила щеку.

– Пока трудно, бабуль. Столько дел. Знаешь, там ведь все по-взрослому: счета, бумаги, сотрудники. Все нужно организовать и подготовить к открытию. Может, потом станет легче, когда эта круговерть закончится.

На комоде громко тикали старые часы.

– Ты у меня умная, справишься. – Бабушка погладила меня по щеке и убрала прядь волос за ухо. – Ты всегда справлялась. Лишь бы тебе это нравилось.

– Главное, что я получаю хорошие деньги, бабуль, – заверила я, глубоко вдыхая носом ее тепло с таким любимым, родным запахом.

– Если считаешь, что в этом твое призвание, я всегда поддержу, – задумчиво сказала она.

Я не знала, что ответить. Конечно, когда-то я мечтала придумывать новые рецепты, готовить интересные блюда, помогать людям питаться правильно и при этом выглядеть стройно. Но теперь… Теперь у меня были серьезная должность и хорошая зарплата. Да и не могла я подвести своего непутевого друга…

И не беда, что я уже пару недель не записывала своих видеоуроков. Не беда, что, возможно, растеряла за последние несколько месяцев половину своих навыков. При желании я могла в любой момент вернуться ко всему этому, разве нет?

– Ба, ты знаешь… – При воспоминании об утреннем поцелуе сердце перешло на ускоренный ритм. – Ярик вернулся. В смысле, не домой. Его группа будет репетировать и выступать в нашем клубе.

Кажется, внезапно дрогнувший голос выдал мое волнение, потому что бабушкина рука замерла. Я могла поклясться, что она улыбалась в темноте. Я будто чувствовала это.

– И как? Он… изменился?

– Да, бабуль. – У меня никак не получалось выровнять дыхание. Хотелось говорить о Ярике бесконечно. – Он другой стал совсем. Высокий. Сильный. Широкий, как твой платяной шкаф. – Хихикнула. – Нет. Вру. Чуть поменьше.

– Значит, он по-прежнему играет?

– Да. Музыка взяла свое.

– И правильно. У мальчика талант.

Я приподнялась на локте:

– Ты же все время ворчала, что он бренчит!

– Разве?

Теперь я точно видела, как бабуля улыбается.

– Точно! – Я плюхнулась обратно на подушку и вцепилась в бабушкину руку. – Я сегодня слышала, как он играет, ба. Это что-то невероятное! Пробирает до костей.

– Мацуев нервно курит в сторонке?

– Ба-а-а! – рассмеялась я. – Не-е-ет! Но, думаю, если бы Ярик послушал отца и пошел в консерваторию, то не одному виртуозу наступил бы на пятки. Только был бы он этим удовлетворен? Не знаю. Сейчас он создает что-то свое. То, что ему нравится.

– И он счастлив?

Я вспомнила грустные глаза парня.

– Наверное…

– Вы что, даже не поговорили?

Пальцы, выдавая меня, машинально коснулись губ, помнящих тот невероятный поцелуй.

– Поговорили…

Бабушка молчала, будто ждала, что я признаюсь в чем-то.

– …Немного, – добавила я, – о том, о сем…

– Он бы понравился деду Саше. – Голос бабушки дрогнул, напугав непривычной хрипотцой. – Жаль, что тебе тоже не пришлось с ним увидеться.