Сегодня Морган снова хотел увидеть ее, заглянуть в синие бездонные глаза. Ему вновь не давало покоя ощущение, что он ошибся, поверив грязным слухам о Лили. Правда, вчера, когда она с дерзким видом триумфатора галопом мчалась по улице, он подумал, что в россказнях о Пурпурной Лили есть немало правды. Но это было до того, как он прикоснулся к ней, дотронулся до ее груди и увидел выражение ее глаз.

В них была невинность.

И удивление.

Она смотрела на него так, как будто никто и никогда не прикасался к ее нежному телу.

И кроме того, до сих пор ему не удалось обнаружить в доме Лили решительно ничего – ни малейшей детали, которая подтверждала бы, что она действительно состоит в связи с Джоном Крэндалом. Лили даже никогда не упоминала о человеке с таким именем. Глупо, но при мысли об этом Морган почувствовал радость.

Сегодня он собирался нанести визит сестре Рейна Готорна и надеялся, что ему наконец удастся раскрыть тайну падения Лили Блэкмор. Морган больше не мог отрицать, что эта женщина приобрела над ним необъяснимую власть. Он страстно желал обладать ею, но еще больше хотел, чтобы она оказалась невинной. Такой, какой он увидел ее прошлой ночью, когда прижимал к своей груди.

К счастью, пока день не преподнес Лили неприятных сюрпризов. В три часа она спустилась вниз, чтобы отправиться на чай в дом Мэйхью. Моргана по-прежнему нигде не было видно. На ней был пышный наряд, купленный специально для этого случая. Портниха и модистка, у которых когда-то заказывала туалеты и шляпки мать Лили, так убеждали ее в том, что подобрали для нее все самое лучшее и современное, что девушке не пришло в голову поинтересоваться, когда в последний раз они шили кому-нибудь бальное платье или делали шляпку.

– О, Лили! – с волнением выдохнула Кэсси, прижав от восторга руки к груди. – Ты выглядишь просто замечательно!

Лили стремительно обернулась, глаза ее сверкнули:

– Ты так думаешь? – Девушка хотела повернуться к двери, но в этот момент поймала взгляд Пенелопы. – А тебе мое платье не нравится, верно? – спросила она, озабоченно наморщив носик.

Глаза Пенелопы расширились от удивления. Стараясь казаться невозмутимой, девочка пожала плечами:

– Оно какое-то старомодное. – Поколебавшись, она добавила: – И вообще я не понимаю, зачем ты идешь на этот прием.

– Не будь глупышкой, – ласково ответила Лили. – Это будет замечательный прием. Чай и сандвичи с огурцами. Лимонные пироги и маленькие пирожные. – А еще там будут ее старые друзья. «Боже, – мысленно взмолилась девушка, – сделай так, чтобы я нашла там друзей!»

Пенелопа еще несколько секунд задумчиво глядела на Лили, слегка выдвинув вперед нижнюю губу.

– Вообще-то мне все равно, пойдешь ты туда или нет, – заявила в конце концов девочка и стала быстро подниматься по лестнице.

– Что происходит с Пенелопой? – спросила Лили. Сидевший на стуле Роберт молча смотрел в окно. После минутного раздумья Кэсси неохотно призналась:

– Мистер Элиот сказал, что ты глупая, если так хочешь пойти на этот прием.

Лили вспыхнула от негодования.

– А еще он сказал, – извиняющимся тоном продолжила Кэсси, – что никто там тебя не ждет.

Лили прислонилась к стенке, чтобы не упасть.

– Я думаю, просто Пенелопа не хочет, чтобы ты огорчалась, – сделала вывод малышка.

– Мне все равно! – раздался довольно громкий крик Пенелопы.

Все повернулись к лестнице и увидели, что девочка стоит на самом верху. Вид у нее был довольно дерзкий.

– Мне вообще безразлично, что ты делаешь! – снова крикнула она и, быстро повернувшись, взметнув волну юбок и оборок, убежала прочь.

Лили глубоко вздохнула:

– Ну что ж, моя дорогая, мистер Элиот ошибся.

Он просто должен хоть один раз оказаться не прав.

И чтобы окончательно не потерять присутствия духа, Лили быстро схватила ридикюль и повесила его на запястье. Затем она взяла кружевной веер, который когда-то принадлежал ее матери.

«Конечно, меня там ждут. Ведь я получила приглашение», – подумала она.

* * *

Лили прибыла по указанному адресу чуть позже трех часов. Резиденция семейства Мэйхью представляла собой внушительное строение, окруженное ажурной оградой из кованого железа. К центральному входу вело сразу несколько вымощенных булыжником дорожек. В холле, как и много лет назад, всех вновь прибывших поражали своим великолепием ротонда и широкая мраморная лестница.

Как только Лили переступила порог этого прекрасного дома, сердце сильнее забилось у нее в груди. Слуга в ливрее и шелковых чулках взял ее приглашение, а потом другой провел девушку по коридору мимо дверей многочисленных шикарных гостиных.

– Куда же мы идем? – удивленно спросила девушка.

– В беседку, мадам.

Издали до Лили донеслись женские голоса. Дамы что-то негромко обсуждали и довольно сдержанно, как это принято в свете, смеялись. Когда слуга подвел девушку к углу дома, она невольно замерла, к горлу подкатил горький ком. Под пышно украшенной цветами аркой Лили увидела группку женщин. Большинство из них были ей незнакомы, но некоторых она узнала сразу.

Дамы нежно целовали друг друга, прежде чем войти в беседку. Ноги Лили подкашивались от волнения. За исключением Эдит Мэйхью, никого из своих бывших подруг она не видела долгих десять лет. А что, если Морган был прав? Эта мысль заставила ее похолодеть от ужаса. Нет-нет, попыталась успокоить себя она, если они не хотели ее видеть, то не стали бы присылать приглашение.

– Мадам?

Лили вздрогнула от неожиданности и взглянула на слугу в ливрее, который смущенно переминался с ноги на ногу.

– Вам нехорошо? – спросил он.

Да, чуть не ответила девушка. Но она не будет вести себя как трусиха. Она не станет больше прятаться.

– Нет, все в порядке. Пойдемте.

После того как объявили о ее прибытии, шум голосов на мгновение стих. Лили стояла не шелохнувшись, ее растянутые в улыбке губы словно сковал ледяной холод. Целое море женских глаз. И все они с любопытством смотрят на нее. Лили все еще надеялась, что вот-вот кто-нибудь улыбнется и тепло поприветствует ее. Однако проходили секунда за секундой, но никто из дам так и не улыбнулся и не сказал ей ни слова.

Внезапно по беседке волной пронесся гул, словно все представительницы высшего света Нью-Йорка, собравшиеся здесь, заговорили одновременно.

– Не могу поверить, что это она! – услышала Лили голос одной из дам.

– А я не могу поверить, что у нее хватило смелости прийти сюда! – поддержала ее другая.

– Ни одна порядочная женщина на это не решилась бы, – вынесла вердикт третья.

Ощутив внезапную слабость, Лили со всей определенностью поняла: Морган был прав. Как же она наивна, если надеялась на их прощение! Только слепец не заметил бы гневно приподнятых бровей, скривившихся от презрения губ и полных осуждения взглядов. И все эти возмущенные женщины смотрели на нее!