В какое-то мгновение Моргану показалось, что от его слов Лили вздрогнула, как от удара, и на ее лице отразилась боль. Но уже через секунду ее глаза заблестели, как сапфиры, она глубоко затянулась сигаретным дымом, а затем деланно рассмеялась:

– Если последние десять лет все считают тебя падшей женщиной, поневоле научишься отлично играть в карты.

Она бросила на Моргана испытующий взгляд, в последний раз с наслаждением затянулась и сунула окурок в банку с замазкой, которую он все еще держал в руках.

– А теперь извините, мистер Элиот, – сказала она и тут же добавила: – Одно из немногих дел, с которыми я справляюсь хорошо, ждет меня.

Лили резко отвернулась и отошла, предоставив Моргану самому справляться с потрясением. Безнадежно испорченная оконная замазка таяла от непотушенного окурка, а сам он, похоже, готов был воспламениться от гнева. За последние несколько недель он извелся оттого, что безуспешно пытался понять эту женщину, что из последних сил старался подавить в себе стремление защитить ее от всего света, что постоянно вынужден был бороться с желанием обладать ею. Нет, тут же мысленно поправился Морган, не с желанием, а с грубой похотью. Просто он давно не был близок с женщиной, и нет ничего удивительного в том, что Лили Блэкмор пробудила его плоть. Однако он все же вынужден был признать, что никогда прежде не встречал человека, похожего на нее, – столь же неуправляемого, дикого. И столь же бесстрашного и безрассудного.

Сегодня ему наконец удалось сложить частички головоломки, над которой он безуспешно бился несколько месяцев, – Лили Блэкмор предстала перед ним во всей красе. Единственное, что до сих пор оставалось для Моргана загадкой, – это роль, которую играл в ее жизни Джон Крэндал. Но скоро и он появится здесь, очень скоро. Морган чувствовал это всем своим существом.

С огромным трудом сдерживая гнев, Морган поднял с пола ящик с инструментами и направился к двери.

– Но мы не можем играть втроем, – заявил в этот момент Барт, отхлебывая неразбавленный виски так лихо, словно это был лимонад.

– Я уверен, это не так важно, – возразил Мелвил.

– Нет, ничего не получится, – продолжал настаивать Барт. – Чтобы было интересно, нам нужен четвертый. Эй ты! – выкрикнул он.

Морган не обратил на него никакого внимания.

– Эй ты, мистер Слесарь!

Морган замер в дверном проеме, затем медленно обернулся; его темные глаза угрожающе сузились.

Барт что-то пробормотал, словно выражал недовольство тем, что должен подбирать слова, затем слегка привстал и сказал:

– Уважаемый сэр, почему бы вам не сыграть с нами партию в покер?

– Барт, послушай… – начала Лили и тут же умолкла. Ее щеки залил румянец.

Морган с презрением поднял бровь. И как только он сделал это, лицо Лили вновь изменилось. От ее смущения – если, конечно, это действительно было смущение – не осталось и следа. Она дерзко встретила пренебрежительный взгляд его прищуренных глаз.

– В самом деле, мистер Элиот, почему бы и нет? Почему бы вам не сыграть с нами в покер? – Тут Лили невинно округлила глаза. – Или… уже одна мысль об этом оскорбляет вашу тонкую натуру?

Морган сжал зубы. И почему с тех пор, как он пришел в Блэкмор-Хаус, его представления о том, что плохо и что хорошо, постоянно подвергаются сомнению?

Чувствуя, что его задели не столько ее слова, сколько тон, Морган вернулся в комнату.

– Если вашу тонкую натуру не оскорбляет участие в примитивной и вульгарной игре, то почему это должно оскорбить меня? Я надеюсь, мисс Блэкмор, что вы по крайней мере умеете играть. И должен заметить, что в моих родных местах все мужчины – отменные игроки.

– Пусть из-за меня ваша драгоценная голова не болит, мистер Элиот. Я уж как-нибудь справлюсь.

– На вашем месте, мистер Элиот, – сказал со смешком Барт, – я волновался бы за себя. Лили всегда чертовски хорошо играла в покер.

Все четверо уселись за стол, который знавал лучшие времена. Лили достала колоду карт.

– У вас есть деньги, мистер Элиот? Если нет, то могу вам ссудить в счет жалованья.

– В этом нет необходимости, – ответил он сухо. – Я сейчас вернусь.

Морган сходил во флигель и вернулся с мешочком монет. Когда он вошел в гостиную, Барт и Мелвил сидели за столом и над чем-то весело смеялись. Лили с ними не было. Пройдя к столу, Морган наконец увидел девушку. Лили, задумавшись, стояла у окна, держа в руке забытый бокал.

На неуловимо краткий миг Морган замер, и все внутри у него сжалось. Хотя он мог видеть лишь ее тонкий профиль, от него не укрылось ни выражение глаз девушки, ни легкое подрагивание ее подбородка. И как только ей удавалось вызывать в нем столь противоречивые чувства – в очередной раз задался вопросом Морган. Еще минуту назад он хотел задушить ее, а сейчас вновь готов был заключить в объятия, чтобы утешить.

Услышав его шаги, Лили повернулась и, даже не удостоив его взглядом, направилась к столу.

– Раздайте карты! – холодно бросила она Барту и Мелвилу, угодливо вскочившим, чтобы помочь ей сесть.

Морган занял место напротив Лили. Некоторое время он изучающе смотрел на девушку, и ему показалось, что она смущена. Словно подтверждая его догадку, Лили, едва взглянув в сторону Моргана, быстро отвела глаза. Казалось, она была не в силах выдержать его пристальный взгляд, поэтому и повернулась к Барту:

– Довольно тасовать, раздавай!

От ее резкого тона Барт в удивлении замер, но она тут же положила в знак раскаяния свою ладонь на его руку, и он понимающе улыбнулся.

– Извини, Барт. Пожалуйста, раздай карты, – мягко попросила Лили.

Наконец все игроки получили карты. Смех и разговоры стихли – все, кроме Лили, внимательно изучали то, что оказалось у них в руках. Она же лишь бросила быстрый взгляд на свои карты, попросила еще одну, а затем неторопливо отпила из бокала.

Рядом с Морганом стоял бокал с бурбоном. Попросив две карты, он с видом истинного ценителя виски сделал глоток. Опуская свой бокал на стол, он заметил, что Лили бросила на него быстрый взгляд, но тут же отвела глаза.

Первую партию завершили довольно быстро. Лили побила двумя королями десятки Моргана. Барт и Мелвил сражались друг с другом без сколько-нибудь заметного запала.

– Вам повезло, – услышал свой недовольный голос Морган.

Еле заметная улыбка тронула губы Лили, и напряжение, витавшее в воздухе, слегка ослабело.

После нескольких партий Моргану стало ясно: простое везение влияет на удачливость Лили в карточной игре не больше, чем, к примеру, полнолуние. Он лишь немного ошибся, когда сказал в гневе, что она играет в карты не хуже мужчин. Она играла куда лучше большинства из них. Теперь у него не осталось никаких сомнений в том, что Лили – завзятая картежница и немало времени провела за столом, обитым зеленым сукном.