же звонил всю неделю, почти всё знаешь. — Но эмоциональная плотина была уже настолько переполнена, что хватило вопросительного взгляда со стороны мужчины, чтобы бурлящий поток рванул наружу: — Ты даже не представляешь, сколько всего случилось за это время! Этот Ильич твой, он за семь дней сделал столько, сколько я бы за год не смогла. Всё, представляешь, он продал вообще всё. Это немыслимо — обескровить за неполные семь дней компанию.

— И на сколько договорились?

— Он забрал тридцать процентов и недостроенную пятиэтажку.

Сашка присвистнул и хмыкнул:

— Нехило так Ильич наварился.

— Саш, да я вообще могла без всего остаться! Не забывай, что вишенкой на торте они сделали Игоря. Жаль только, что этот гад всё равно выкрутится.

— Зато, пока будет выкручиваться, хвост прижмёт. Спалиться на взятке, такая себе перспектива в карьере судьи. Ты сама не жалеешь?

Мимо мелькали городские улицы — чистые и облагороженные, после зимнего нашествия. Соня приоткрыла окно, свежий ветерок рванул в салон и попытался уложить каштановые кудряшки по своему усмотрению. Но Соня собрала их в хвост и помотала головой, глядя на сумку, из которой торчали уголки документов.

— Нет, Саш, ни капельки не жалею. Я когда результаты аудита увидела, у меня волосы дыбом встали. Столько всплыло замороженных объектов, невыполненных контрактов и неоплаченных счетов, что непонятно, какие дыры первыми закрывать. Ильич прислал трёх юристов и первым делом они посоветовали организовать предварительную встречу с Олегом. Я понятия не имею, откуда они взяли документы. Но мужик, который приехал с ним, только глаза удивлённые таращил и кивал. Потом я оплатила некоторые счета, чтобы была видимость финансового движения. А потом как началось! Я подписывала акты о приёме стройматериалов, оплачивала сразу счета, потом мне совали акты на списание этих стройматериалов, как пришедших в негодность из-за форс-мажора. Везли в один банк, где какие-то люди вручали мне деньги, потом в другой, я зачисляла их на свой счёт. Сразу же подписывала продажу нового объекта и опять всё по кругу. Потом приехал такой страшный мужик, что у меня сердце в пятки убежало. А оказалось, что он привёз реальный аудит на данный момент и все документы, которые Олег должен подписать, чтобы стать владельцем огромных долгов и пустого фантика, в который превратилась строительная компания. Саш, ты не представляешь, как я боялась, что Игорь не поведётся на пролитый кофе и твой спектакль, а полезет изучать документы. Да и сейчас боюсь так, что мурашки бегают.

Автомобиль остановился, пропуская пешеходов и Сашка погладил её по плечу:

— Успокойся, всё закончилось. Ксюшка твоя, конечно, артистка, что надо. А ты, кстати, знаешь, что она моего верного оруженосца соблазнила?

Соня прыснула от смеха и хитро прищурилась:

— А чего это сразу она? Кирилл, между прочим, сказал, что как только всё закончится, Ксюшу к родителям повезёт знакомиться.

— Ого! Ну всё, пропал тимуровец — погряз в быту во цвете лет!

Соня вздохнула и откинула голову на подголовник сиденья:

— Как же я хочу тоже погрязнуть в быту, вернуться в профессию и жить спокойно. Надеюсь, что папа поддержал бы моё решение.

— Он бы точно всё понял. Ты как? Может водички?

Машина тронулась, Сашка взял её ладошку и слегка сжал, увидев, как дрогнули её губы, а в глазах заблестели слёзы. Она смахнула капельки со щёк и посмотрела нежно и с мольбой:

— А давай уедем на турбазу, на все твои выходные. Я так соскучилась, пока ты в командировке был.

— Три дня на природе, с любимой женщиной? И ты думаешь, я откажусь? А Кекс?

— Возьмём с собой.

Соня щёлкнула кнопку на панели и салон залился оркестровой музыкой, затягивая две души в новый виток жизни – совместной и счастливой. И в доказательство происходящему, зелёный глаз светофора приветствовал «белый крейсер» на каждом перекрёстке, а мелкий дождь прибил излишнюю пыль на асфальте и небо улыбнулось радугой.

Они мчались в бесконечность своей любви и ничто в этом мире не могло помешать двум сердцам биться в унисон.

Хотя, было и третье маленькое сердечко, которое тихонько тарахтело на коленях у Сони и жмурило рыжую мордочку от удовольствия и яркого солнца. И Кекс уж точно знал, что ему в этой жизни повезло, как никому. Поэтому, хоть и не умел ещё толком прятать когти, но старался бережно обращаться с тонкими пальчиками, что нежно ворошили шёрстку на холке. И храбро защищал хозяйку от больших лап хозяина, который так и норовил покуситься на части её тела, удобно устроившись на подушке, которую котёнок считал уже своей.

Но несмотря на это, к мужчине он испытывал невероятную привязанность и был благодарен за то, что тот, хоть и фыркал, но терпел бесконечные царапины и укусы. Поэтому, со всей котячье преданностью, нёсся в коридор, как только на пороге слышался мужской голос. Ловко забирался на крепкое плечо, цепляясь за штаны и рубашку и долго тёрся о Сашкино лицо мордочкой, мурлыкая и благодаря за то, что тот вернулся.

Иногда Кексу казалось, что у мужчины даже наворачивались слёзы от безграничного счастья, когда хозяйка протирала наиболее глубокие царапины вонючей жидкостью. И котёнок решил практиковать «скалолазание» по человеку, даже тогда, когда тот был без одежды. Потому что в благодарность за спасение он хотел приносить только радость.

Только вот состоявшаяся поездка вносила какой-то странный дискомфорт. С одной стороны, его родной лоток приехал с ним и в нём по-прежнему можно было не только сделать лужу, но и усердно покопаться, весело раскидывая круглые камушки вокруг. Но с другой, исчезло привычное чувство дома.

Комната, хоть и была большой, но на окнах не было привычных штор, а на вертикальных жалюзи кататься было просто невозможно – лапки скользили, и пушистая попа так и норовила шмякнуться на пол. Бревенчатые стены не поддавались царапкам и коготки тосковали по мягким обоям. А отсутствие торшера и вовсе навевало грусть, потому что именно он был дома стартовой площадкой для полёта на шкаф, откуда можно было наблюдать за тем, что происходило внизу.

Но присутствие хозяев немного успокаивало, и усатый оптимист стал находить плюсы. Грудь хозяина, покрытая шерстью, стала замечательной заменой любимой подушке. А приём пищи на подоконнике превратился в интересное зрелище, в котором птички прыгали по балконным периллам и без конца щебетали, пробуждая инстинкт охотника.

Поэтому, Кекс был уверен, что ещё немного и он найдёт способ взобраться на шкаф и оттуда