еще большей загадкой, чем когда-либо.

Было уже очень поздно, когда Крейг вернулся, но по все еще свежему выражению его лица я понял, что он преуспел в том, что имел в виду, когда совершал поездку.

– Я видел доктора Гатри, – лаконично сообщил он, когда мы собирались ложиться спать. – Он говорит, что не совсем уверен, но у миссис Уиллоуби может быть легкое головокружение. Во всяком случае, он согласился позволить мне завтра поехать с ним и навестить ее в качестве специалиста по нервным болезням из Нью-Йорка. Мне пришлось рассказать ему об этом деле ровно столько, чтобы заинтересовать его, но это не повредит. Я думаю, что поставлю этот будильник на час раньше. Я хочу завтра встать пораньше, и если меня не будет здесь, когда ты проснешься, ты найдешь меня в Тримбл.

Психометр

Будильник разбудил меня, но, к моему удивлению, Кеннеди уже ушел, опередив его. Я поспешно оделся, проглотил ранний завтрак и направился в Тримбл. Его там не было, и я уже почти решил заглянуть в лабораторию, когда увидел, как он подъезжает в такси, из которого достал несколько пакетов. К этому времени к нам присоединился Доннелли, и мы вместе поднялись на лифте в ювелирный отдел. Я никогда не видел универмага, когда он был пуст, но я думаю, что хотел бы делать покупки в одном из них в таких условиях. Казалось невероятным войти в лифт и подняться прямо на нужный этаж.

Ювелирный отдел находился в передней части здания на одном из верхних этажей, с широкими окнами, через которые яркий утренний свет привлекательно струился на сверкающие товары, которые продавцы вынимали из сейфов и размещали с максимальной выгодой. Магазин еще не открылся, и мы могли спокойно работать.

Из своих посылок Кеннеди достал три черных ящика. Казалось, у них было отверстие спереди, в то время как с одной стороны была маленькая рукоятка, которая, насколько я мог разглядеть, приводилась в действие часовым механизмом, высвобождаемым электрическим контактом. Его первая проблема, казалось, состояла в том, чтобы наилучшим образом разместить коробки под разными углами вокруг прилавка, где выставлялась Королева Кимберли. С таким количеством безделушек и других крупных предметов вокруг, казалось, было не очень сложно спрятать коробки, которые были, возможно, четыре квадратных дюйма на концах и восемь дюймов в глубину. От коробок с креплением для часового механизма сбоку он вел провода, держась у центра в конце прохода, где мы могли видеть, но вряд ли были бы замечены кем-либо, стоящими у ювелирного прилавка.

Теперь начали прибывать клиенты, и мы заняли позицию на заднем плане, приготовившись к долгому ожиданию. Время от времени Доннелли небрежно прогуливался мимо нас. Они с Крейгом расположили детективов магазина определенным образом, чтобы сделать их присутствие менее заметным, в то время как продавцы получили инструкции, как действовать в присутствии подозрительного человека.

Однажды, когда Доннелли подошел, он был очень взволнован. Он только что получил сообщение от Бентли о том, что часть украденного имущества, жемчуг, вероятно, с собачьего ошейника, который был взят в Шорхэме, был выставлен на продажу "скупщиком краденого", известным полиции как бывший сообщник Энни Грейсон.

– Видите ли, это одна большая проблема со всеми ними, – заметил он, обводя взглядом магазин в поисках чего-нибудь необычного. – Магазинная воровка редко становится закоренелой преступницей, пока ей не исполнится двадцать пять лет. Если они пройдут этот возраст, не бросив, то, как вы видите, мало надежды на то, что они снова станут правильными. Ибо к тому времени они уже давно общаются с ворами другого пола.

Часы тянулись тяжело, хотя это была прекрасная возможность на досуге понаблюдать за психологией покупателя, который много смотрел и мало покупал, за неловкостью мужчин, которых притащили в универмаг "на бойню", чтобы сказать "Да" и оплатить счета, калейдоскопическая толпа, которая могла бы быть интересной, если бы мы не были так сосредоточены только на одном вопросе.

Кеннеди сжал мой локоть пальцами, похожими на тиски. Я невольно опустил взгляд на прилавок, где Королева Кимберли отдыхала во всех проявлениях подлинности. Миссис Уиллоуби снова приехала.

Мы были слишком далеко, чтобы отчетливо видеть, что происходит, но, очевидно, миссис Уиллоуби смотрела на драгоценный камень. Мгновение спустя другая женщина небрежно подошла к стойке. Даже на расстоянии я узнал Энни Грейсон. Насколько я мог разобрать, они, казалось, обменивались замечаниями. Клерк ответил на один-два вопроса, затем начал искать что-то, по-видимому, чтобы им показать. Все вокруг были заняты, и, повинуясь инструкциям Доннелли, детективы магазина были на заднем плане.

Кеннеди наклонился вперед, наблюдая так пристально, как только позволяло расстояние. Он протянул руку и нажал кнопку рядом с собой.

Через минуту или две вторая женщина ушла, за ней вскоре последовала сама миссис Уиллоуби. Мы поспешили к прилавку, и Кеннеди схватил коробку с королевой Кимберли. Он внимательно осмотрел ее. Его внимание привлек изъян в драгоценном камне из пасты.

– Здесь произошла подмена, – воскликнул он. – Видишь! Драгоценный камень из пасты, который мы использовали, был безупречен; здесь сбоку есть небольшое пятно углерода.

– Одному из моих людей было поручено следить за каждой из них, – прошептал Доннелли. – Мне приказать им привести миссис Уиллоуби и Энни Грейсон в кабинет суперинтенданта и пусть их обыщут?

– Нет, – почти крикнул Крейг. – Это все испортило бы. Не делайте ни шагу, пока я не узнаю всю правду об этом деле.

Это дело становилось для меня более чем когда-либо загадкой, но мне ничего не оставалось делать, кроме как ждать, пока Кеннеди будет готов сопровождать доктора Гатри в дом Уиллоуби. Несколько раз он пытался дозвониться до доктора по телефону, но это ему удалось только к середине дня.

– Я буду очень занят остаток дня, Уолтер, – заметил Крейг после того, как договорился о встрече с доктором Гатри. – Если ты встретишься со мной у Уиллоуби около восьми часов, я буду тебе очень признателен.

Я пообещал и попытался посвятить себя тому, чтобы наверстать упущенное в своих заметках, которые всегда, к сожалению, отставали, когда у Кеннеди было важное дело. Однако мне не удалось многого добиться.

Сам доктор Гатри встретил меня у дверей прекрасного дома на Вудридж-авеню и, сердечно пожав мне руку, провел в большую комнату в правом крыле, снаружи которой мы разместили телеграф двумя ночами ранее. Это была библиотека.

Мы застали Кеннеди за настройкой инструмента в музыкальной комнате, примыкавшей к библиотеке. Из того немногого, что я знаю об электричестве, я должен был бы сказать, что это был, по крайней мере частично, гальванометр, один из