– Бегать! – вдруг скомандовала она себе.

Ей удалось выскочить на улицу, избежав уговоров родителей позавтракать. Набережную здорово развезло за эти дни: тяжелые грязные сугробы не давали талой воде утекать, поэтому дорожки превратилась в стоячие водоемы. Зум-Зум чувствуя острую потребность в движении приняла упор лежа на металлических перилах и начала отжиматься. Ей вспоминался вчерашний вечер, история с пьяным Люком, злосчастное чаепитие на кухне, ее коллекция стекляшек, хмурые брови Глена, крики Патриции, шкатулка из бусин для Сидни, улыбка Глена, скользящие пальцы Глена…

– Твою мать! – крикнула Зум-Зум в пустоту над рекой.

Остаток дня она провела словно в бреду, мучимая догадками и надеждами. Непреходящее смятение противной жабой сидела в ее груди и не собиралась уходить. Вопросы росли как снежный ком. Что теперь делать? Как мне следует говорить с Гленом? Сообщил ли он об этом Патриции, и какая была ее реакция?..

Глен так и не позвонил.

Уже перед сном Зум-Зум сама отважилась набрать его номер.

– Алло. Привет. – голос Глена звучал не четко, словно издалека.

– Привет. Как дела? – Полин еле сдерживала крик.

– Нормально. У тебя как?

– Тоже неплохо. Чем занят?

– Я… в кино.

– Кино? Один пошел? – усмехнулась Полин.

– Нет, с Пэт.

Голова Зум-Зум пошла кругом.

– Я… Я не понимаю. Я думала…

– Извини. Я тебе позже перезвоню. – прервал ее Глен и бросил трубку.

…

Каникулы закончились. Преодолевая утренний сумрак, Зум-Зум еле-еле шевелила ногами, дорога в школу казалась бесконечной, морозы, которые ударили этой ночью, сковали снежную жижу в лужах, превращая тротуар в опасный аттракцион. Полин на полном серьезе обратила свои мысли к небесам и молила их, чтобы они сжалились над ней и послали случай, где бы она поскользнулась и сломала себе ногу или разбила бы голову. Травму головы, желательно, усугубленную амнезией, чтобы не помнить ничего из своей жизни, особенно последние дни.

Ей немного полегчало, когда она узнала, что Глен будет отсутствовать в школе еще две недели. Тогда она решила пронаблюдать за Патрицией, не появились ли в поведении той заметные перемены. Но Пэт вела себя, как обычно, ничего не говорило в ней о больших потрясениях или о душевных муках. Как ни старалась Зум-Зум, а убедить себя в том, что они с Гленом расстались, ей не удалось.

– Зум-Зум, привет!

Наташа, та, что сподвигла Полин на создание блога, приближалась к ней быстрым шагом. Их общение стало значительно теснее с того самого дня, как Зум-Зум впервые выложила запись с занятиями.

– Почему блогом не занимаешься? – спросила Наташа со строгостью учителя.

– Здоровье подкачало. – смутилась Зум-Зум.

– Отговорочки. Ты придала телу вполне сносную форму, не гоже останавливаться на достигнутом. Представь, что может получиться, если целью твоей станет цифра до шестидесяти! Ты будешь бомбой!

– Бомбой? Я из без тренировок готова взорваться, если честно. – мямлила Зум-Зум. Ее начинало тошнить.

– Сколько у тебя сейчас подписчиков?

– Чуть больше двух тысяч, а что?

– Согласись – результат. – Наташа кивала головой в знак своей впечатленности.

– От того, мало у меня подписчиков или много, ничего не меняется. От их количества слой жира на ляжках только растет. Пусть там будет хоть миллион, если я не буду шевелиться, толка не будет. – сказала Полин.

– Ты видимо из этих?

– Из каких?

– Кто не гонится за лайками, кто делает то, что нравится. Взрослая и самодостаточная. – в голосе Наташи слышались ноты презрения.

Зум-Зум выхватила в толпе одноклассников Патрицию, та светилась счастьем так сильно, что могла бы освещать школьный двор. В школьном холле ее обступили девчонки, в атмосфере угадывалось общее восхищение, тут Патриция откинула волосы и выставило вперед ухо. До Зум-Зум тут же донеслось: «Глен подарил на новый год!»

Сильнейший укол в груди почувствовала Зум-Зум, вокруг головы сомкнулся обруч боли, ноги перестали чувствовать под собой землю, она качнулась, если бы ее не подхватили чьи-то руки, то грохнулась бы прямо на пороге класса.

– Зум-Зум, ты мня слышишь? – в панике все повторяла и повторяла Наташа. Сбежался народ, обступил их…

В себя Зум-Зум пришла уже в медицинском кабинете, школьная медсестра настойчиво пихала под нос ватку, смоченную в нашатыре. Она приговаривала что-то типа: «свалилась на мою голову» и «что мне теперь скажет директор?».

Зум-Зум обнаружила себя сидящей на стуле, на ее коленях лежало мокрое полотенце, от которого промокли юбка и колготки, тело затекло так, что больно было пошевелиться, свет показался Зум-Зум невыносимо ярким, она прикрылась рукой и легла на стол.

– Ты чего это? Снова падать собралась?! Вставай сейчас же! – завопила медсестра.

– А я смотрю, вы прям источаете заботу. От вашего визга мне особенно легко на душе. – вдруг резко ответила Зум-Зум. Такой дерзости она никогда себе не позволяла. Однако в этот момент ее слова выходили так естественно, что она не сразу поняла, почему лицо медсестры вытянулось.

– Что?! Вот это наглость!

– Наглость это когда упавшего в обморок человека не хотят на кровать класть, чтобы потом с постельным бельем не заморачиваться. – отозвалась Зум-Зум.

Перекошенную и посиневшую медсестру в самый раз было бы саму уложить отдохнуть, потому что от неожиданной дерзости ее здорово переклинило, она застыла статуей с поднятой для удара рукой, из ее рта вырывался слабый прерывистый писк. Зум-Зум откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу, скрестила руки на груди и выждала долгую паузу.

– Прекрасная пантомима. И все же, когда закончите, напишите мне справочку об освобождении на сегодня, я неважно себя чувствую, а если мне придется идти сейчас на уроки, то нас с вами вместе на каталке увезут, это я гарантирую.

Не говоря больше ни слова Зум-Зум подняла с пола свои вещи и отправилась домой.

По дороге из школы она не глазела по сторонам, ей было глубоко наплевать, что происходит вокруг, даже если бы вдруг пошел дождь из единорогов, вряд ли бы он впечатлил ее, она топала мимо магазинов и не думала о еде, у перекрестка толкнула мужчину и не извинилась, и у самого подъезда послала к чертям соседей.

Кардинальные перемены в поведении вечером заметили и родители.

– Что на ужин, хозяйка? – крикнул отец по привычке, заходя в квартиру.

– Нормально. – буркнула Зум-Зум. – Ни «привет», ни «как дела?». Сразу таз с едой ему неси…

– Что? Ты чего это? – остолбенел отец.

– От того это! – Зум-Зум закатила глаза и ушла в свою комнату.

– Мать, что происходит?! – завопил отец, стягивая рабочие сапоги.

– Сама гадаю! – отозвалась Сара из кухни. – Пришла сегодня я домой и тут же выговор получила. Представь! Видите ли, на стол накрывать в этом столетии грехом считается!