Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прождав для пущей верности еще полчаса, Кён выкатился из своего убежища, брезгливо снял с волос паутинку и навис над мисс с видом бога смерти, разве что глаза красным не подсвечивались да рогов из-под шевелюры не виднелось. Его разум был поглощён жаждой крови конкретно этой девочки, но, к сожалению, пришлось подавить свои безжалостные порывы — в конце концов, он никак не мог физически навредить Юноне, ибо в таком случае его жизнь прервется немногим позже, чем у девчонки. Надо наложить формацию и следовать плану.
Кён медленно протянул палец, как вдруг девушка, нахмурив бровки, резко перевернулась на другой бок.
Парень потрясенно шлепнулся на пол, где стоял. Благо, вся комната была устлана мягкими коврами, так что это внезапное приземление было бесшумным, но вот чуткость и интуитивная бдительность этой госпожи действительно впечатляла.
Ещё через десять минут он вновь навис над ней и попытался коснуться затылка, чтобы влить Синергию, дабы та поспособствовала более крепкому сну девчонки, но Юнона опять нахмурилась, перевернулась и распахнула туманные глазки.
Кён в один миг принял упор лежа и блинчиком закатился под кровать, по пути едва не схлопотав сердечный приступ. Вот ведь удачливая дьяволица!
Ни о чем не подозревающая девушка спустила ножки с кровати, пошарила в поисках тапок, не нашла — Кён, в процессе своих эквилибристических трюков раскидал их по комнате, — и босиком пошлепала в уборную.
{Марина… Ты переборщила! Она же теперь каждые пять минут в туалет бегает!}
Глава 54
Теперь-то парень искренне пожалел об отсутствии пышных клубов пыли в комнате Юноны — в ней хотя бы можно было как-то зарыться и спрятаться. А так, стоит кому-то лишь заглянуть под кровать, как его тут же обнаружат.
Когда поутру мисс покинула комнату, Кён шустро изучил окружение и сделал довольно неутешительный вывод: самостоятельно покинуть комнату он не сможет. Окна не открываются, дверь тоже с особым замком. Ему ничего не остаётся, кроме как ждать здесь. Спрятаться можно только под кроватью и в шкафу — оба варианта не ахти, но иной альтернативы нет вовсе.
Хотелось просто промотать время часов на 15 вперёд, чтобы паршивая дрянь опять мирно сопела в подушках и даже не думала просыпаться по пустякам!
Так прошло часов шесть, Кён уже успел переквалифицироваться из «призрака поместья» в «подкроватного монстра», когда в комнату неожиданно нагрянула вооруженная метелкой для пыли Анна, светя стройными ножками и другими не менее аппетитными частями тела в своей сексуальной форме горничной.
«Глупая сестра, так не вовремя заболела… Вечно где-то шляется… Почему я должна делать всё вместо неё? Ой глупая… А если госпожа Юнона узнает? Прикрывать её приходится.» — тихо бурчала она себе под нос.
Сердце Кёна грохнулось в незапланированный обморок. Ну конечно же, комнату Юноны тоже убирают! Причём именно высшие служанки, остальных сюда не пустят! Стоит Анне заметить считавшегося мёртвым раба, и он действительно станет мёртвым! Может и не сразу, но не суть.
Девушка, что-то тихо насвистывая, порхала по комнате, смахивая редкую пыль. Заметила крохотного паучка, поселившегося в самом темном углу между потолком и шкафом, сглотнула, но все же смело подцепила паутинку и, брезгливо поморщившись, отправила восьминогого в мусорное ведро. Открыла шкаф, собрала грязные вещи в стирку, заглянула под кровать… С еще одним недовольным вздохом вымела паутину и перышки, метким глазом заметила среди прочего мелкого мусора черный волос — откуда только здесь взялся? — и продолжила свою работу.
Парень, незаметно спрятавшийся в груде мягких подушек у стены на кровати, пока служанка возилась с бельем в шкафу, облегченно выдохнул — кажется, пронесло. Уж здесь-то его заметить не должны, он буквально сливается с подушками, он думает, как подушка, он сам — подушка.
Однако, Кён явно не учел, что подушки не просто «лежат», им еще периодически меняют наволочки! Анна, как по волшебству, извлекла стопку постельного белья и направилась к кровати. Кён крепко зажмурил глаза — как в детстве, когда думаешь, что, если ты их не видишь, то и тебя не видят, — девушка взяла первую подушку в руки и… Дверь открылась, впуская в помещение хихикающих Юнону с Мариной и уныло-раздосадованного Егорку.
Кён застыл каменным истуканом: Анна как раз схватилась за подушку, прикрывающую его голову, и теперь он остекленевшими от ужаса глазами взирал на веселую троицу, закрытую по большей части спиной служанки — как вовремя, однако, девушка обернулась к двери!
«Ой, Анна, приберись, пожалуйста, в другой раз.» — беззаботно махнула рукой Юнона.
«Да госпожа.» — поклонилась девушка, не глядя вернула подушку на место, довольно чувствительно стукнув при этом Кёна по носу, и ушла, тихо прикрыв за собой дверь.
Парень за всеми этими переживаниями едва дух не испустил. Пребывание в этом особняке подобно разгуливанию по минному полю. На сей раз мина не взорвалась. Будет ему так везти и дальше?..
Трое ребят шлепнулись на кровать. Почему-то у Кёна создалось ощущение, что Юноне давно не хватало банального веселья с друзьями, вот она и пригласила их всех и сразу (точнее, всего двоих — не глобально, конечно, но с учетом её гадского характера это, в общем-то, не так и мало). Правда, если Марину можно было смело назвать «подругой» демоненка, то вот Егорка явно выступал у них в роли местного дурачка. Такие есть практически в любой компании, вот только довольно неожиданным оказался тот факт, что в этом конкретном трио сию почетную должность занял именно Егорка — ведь, насколько Кён успел понять, он являл собой уважаемого и многообещающего гения, но только не в присутствии Юноны. Рядом с ней он готов был стать даже деревенским простаком
Юнона кинула пачку игральных карт в центр кровати, весело улыбаясь и подначивая паренька:
«Егорка, ты такой глупый… Неужели не заметил, что охранник выполнял мой приказ, задерживая тебя и выставляя полным идиотом? Я поверить не могла, когда ты по его приказу-таки снял штаны!»
«Это ещё ладно, но зачем ты начал танцевать по его просьбе?» — не отставала от подруги Марина.
Красный до кончиков ушей парень понурил голову, с досадой произнёс, раздраженно стукнув ладонью по кровати:
«Так вот что за хихиканье под дверью я слышал…»
Обе девушки заливисто рассмеялись, будто серебряные колокольчики рассыпали, а парень, скрывая собственное смущение, принялся тасовать колоду. У бедняги сердце замирало от смеха Юноны, ради него и её улыбки он готов был быть дурачком хоть всю жизнь.
Кён с замиранием сердца почувствовал,
