Садиться в машину они не спешат. Стоят, разговаривают о чем-то. Я немного нервничаю, но выходить не решаюсь. Обхватываю себя руками, чтобы успокоиться. Все это время я, оказывается, дрожала от страха. Отчима все нет, он не выходит. Я же на парней смотрю. Они немного нервные, но оно и понятно. Мирон что-то говорит Семену и кивает на машину. Через минуту Сема садится на переднее сидение, а Мир идет в подъезд. Я паникую.

– Он вернется сейчас, – успокаивает меня Семен. – Браслеты просто казенные, вернуть надо.

Мирон действительно возвращается через несколько минут. Собранный, спокойный, сосредоточенный и серьезный. Сейчас он максимально похож на бойца из спецотряда быстрого реагирования, в котором состоит на службе.

Друг его, напротив, улыбчивый, веселый, смотрит на меня в зеркало заднего вида и подмигивает. Дает понять, что все будет хорошо и молчаливо “просит” не нервничать.

– Ну, что, поехали!?

Мирон забирается на переднее сидение, захлопывает дверь, бросает в бардачок наручники, которые снял с отчима. Я только сейчас поняла, что они имели в виду под браслетами и почему в первый раз отчим за ними не погнался. Правда, почему не сделал этого во второй – загадка. Мирон об этом не рассказывает, а я не спрашиваю.

– Вещи все собрала? – спрашивает у меня.

Я киваю.

– Документы? Взяла?

– Да.

– Супер. Возвращаться туда пока нельзя.

– С ним… все в порядке?

Мне почему-то не по себе. Мирон с Семеном переглядываются. Сёма начинает ржать, Мир на него цыкает, а затем ко мне поворачивается.

– Ты забыла, где я работаю? Убивать нас, конечно, учили, но не при таких обстоятельствах. Живой он. Связанный просто, но освободится к вечеру.

– Или к утру, – ржет Семен.

Я тоже улыбаюсь, представив связанного отчима. Перед глазами отчетливо всплывает образ его в ремнях или веревках. Или простынях, я ведь понятия не имею, чем Мирон его связал. Он пытается освободиться, барахтается, но у него не выходит. Смешно.

– Мы куда едем? – спрашивает Семен. – К тебе?

– В смысле ко мне? Нет! Это девушка друга, я просто помогаю.

Семен заметно смущается, взгляд отводит и в зеркало заднего вида не смотрит. Молчит задумчиво, а затем спрашивает:

– А свою девушку покажешь? Мы там всей командой уже сомневаемся, что она у тебя реальна. Ты с ней только по телефону и по смс общаешься.

– Не твоё, бля, дело, Сёма!

– Есть у него девушка, – зачем-то встреваю я и ловлю недовольный взгляд Мирона. – На природе с нами отдыхала. Красивая такая. И умная.

– А фото есть? – хохочет Семен.

– Заткнись! – тут же бросает Мир, а затем смотрит на меня предупреждающе.

Дескать, и так дохрена лишнего ляпнула, рот закрой и молчи, а то обратно верну. Это я, конечно, преувеличиваю. Ничего такого Мирон не думает, но явно недоволен тем, что я влезла, поэтому замолкаю и отворачиваюсь к окну.

Мы едем недолго, минут десять. В другой район совершенно. Семен подъезжает к шлагбауму, Мирон выходит что-то сказать охраннику, после чего возвращается и нас пропускают. Территория здесь красивая, чистая и ухоженная. Видя то, как нас пропускали, у меня возникает вопрос, как к Глебу проникли те парни, что его преследовали. Здесь же ни одна муха не проскочит, но… я ведь не знаю, что Мирон сказал охраннику. Может, наврал, что доставка.

Подъезд оснащен домофоном, код которого Мирон обещает мне записать на листочке. Мои чемоданы сзади тащит Семен. Мы вместе поднимаемся на пятый этаж, перед дверью с номером восемьдесят три останавливаемся. Мирон открывает дверь, пропускает меня внутрь. В прошлый раз Глеб привез меня ночью. Я почти ничего не успела рассмотреть на территории дома, но квартиру помню хорошо. И в ней почти ничего не изменилось. На первый взгляд.

Парни заходят вместе со мной, Мирон разувается и тут же останавливает Семена, который хочет сделать то же самое.

– Рано. В магазин иди сходи. Вот, – он тычет ему в руки список и карту. – Магазин тут внизу в первом подъезде.

– Я тебе на побегушках, что ли?

– Иди давай, слишком много спрашиваешь.

Семен закатывает глаза, но уходит. Дверь за собой аккуратно прикрывает и оставляет нас одних. Пройдя глубже, я натыкаюсь на следы борьбы. Вернее, на их последствия. Стол в гостиной валяется на полу грудой кусков дерева. Разбит вдребезги.

– Мда… – констатирует Мирон. – Прибраться Глеб явно не успел. Ну, хоть замок поменял на более надежный, уже хорошо.

Я киваю. Цепляю взглядом трещины на фотографиях, что висят на стене. Их всего три. На одной Глеб, видимо, с мамой, на другой с братьями, а на третьей сам. На скалу забирается. Эта фотография целая, на двух других сколы и трещины. Здесь вообще видно, что была драка, хотя Глеб и прибирался.

– Без лишней необходимости из дома не выходи. Я не знаю, когда Глеб появится, но думаю, через несколько дней.

– Здесь небезопасно? – уточняю.

– Если Боря не соврал и к Глебу приходили коллекторы по кредиту, который твой брат уже выплатил, то безопасно. Но ты же понимаешь… в свете последних событий это кажется маловероятным.

Я киваю. Веры Боре больше нет. Вспоминаю слова мамы о том, что его задержали. За сбыт. Снова. Интересно, в этот раз его отпустят или брату все же придется отмотать срок? Мне почему-то кажется, что ему это нужно. Испугаться, посидеть, подумать над своим поведением и все переосмыслить. Проблема лишь в том, что по статистике бывших преступников не бывает.

После срока очень сложно устроиться на работу, завести девушку, начать жизнь с чистого листа. Часто те, кто совершал преступления, возвращаются к этому снова и снова. Особенно такие слабые духом, как мой брат. Я почему-то знаю, что он слаб. Чувствую это, что ли. У него ведь неплохая работа была и зарплата немаленькая, так зачем снова было лезть в это болото?

– Вот мой номер, – Мирон протягивает мне визитку. – Если что – звони. Ну и на связи будь, у Глеба точно получится с тобой связаться.

Я забираю у него из рук визитку и кладу ее на камин, рядом с небольшой фигуркой медведя.

Пока ждем Семена, предлагаю выпить чая, но Мирон отказывается. Садится на диван в гостиной, что-то листает в телефоне, затем печатает.

– Спасибо тебе за… помощь. Я боялась, что ты не вступишься перед отчимом.

Мирон отвлекается от телефона, бросает на меня недоумевающий взгляд, брови приподнимает и хмурится.

– С чего ты так решила?

– Ну мало ли, знаешь, родственники.

– Ты значение слова родственники знаешь? Этот человек тебе такой же родственник, как и я.

– Все равно.