Акитада кивнул.

— Благодарю вас. Вы подтвердили мои подозрения. И возможно, чуть позже все-таки сможете кое-что сделать. Мы поговорим об этом после.

Юкинари раскланялся, потом с отсутствующим видом произнес:

— Если я смогу быть вам полезным в том… деле, буду только рад.

Акитада нашел Тору в тесном кругу солдат, жадно слушавших байки про его военные похождения на севере. Расставались они неохотно.

— Вы были правы, господин, — сказал возбужденный Тора. — Хидэсато был здесь. Отметился и опять куда-то пропал.

— Знаю. Его готовы были взять на службу, только не нашли по адресу.

— Ой-ой-ой! — Тора заметно сник. — Один солдат сообщил, что видел его в городе. В веселом квартале. Полагаю, теперь мне надо поискать там.

— Ну что ж, тогда веди.

— И вы пойдете?! — удивился Тора. — В веселый квартал? Нет. Уж лучше я пойду один.

— Мы идем туда вместе. — По выражению лица Акитады было ясно, что спорить бесполезно.

Веселый квартал располагался в юго-западной части города, неподалеку от рынка, но ближе к жилью бедноты. Грязные людные улочки кишели нищими и калеками, искавшими себе местечко на солнечной стороне. Там и сям орали чумазые полуголые дети, сплошь покрытые синяками и ссадинами. Здоровых и молодых попадалось мало, да и те пожирали Акитаду и Тору голодными глазами, что-то про себя соображая. Время от времени подбегал какой-нибудь «доброхот», предлагая проводить господ к «первосортным девочкам» или к «забавникам».

— К «забавникам»? — не понял Акитада.

Тора состроил мину и пояснил:

— Ну, к хорошеньким мальчикам.

Они спрашивали про Хидэсато и дважды даже заплатили, чтобы их отвели к нему, но каждый раз выяснялось, что проводник не так понял просьбу и привел их вместо Хидэсато в веселый дом.

А между тем начало темнеть и холодать, на улицах зажигались фонари. Отовсюду слышался разнузданный смех и пьяное пение. Из-за бамбуковых решеток женщины окликали клиентов, но смотреть без содрогания на эти размалеванные создания было невозможно. Любовь на любой вкус выставлялась здесь на продажу.

Акитаду тошнило при мысли, что он мог бы купить себе ласки такой вот чудовищной красавицы. Он подумал об Аяко, о том, какая она чистая и нежная и какой естественной была ее страсть. Его потянуло к ней снова. Остановившись посреди улицы, он сказал:

— А знаешь, Тора, по-моему, мы сегодня уже перетрудились. Может, перед сном заглянем к Хигэкуро?

Тот согласился не раздумывая.

Спокойная улочка, где жил Хигэкуро, была словно из иного мира. В сумерках люди выходили поболтать с соседями. Среди них была и Аяко — опершись на метлу, она о чем-то весело беседовала с пожилой женщиной, державшей на руках ребенка. На Аяко было простенькое кимоно, и волосы она гладко зачесала назад, перевязав их лентой, но при виде ее сердце у Акитады зашлось.

Заметив его, она просияла, неосознанно пригладила волосы и застенчиво улыбнулась.

Тора присвистнул.

— Ого! Да у нас перемены к лучшему. Как я понимаю, мужичок завелся, и вот перед нами уже обычная женщина.

Акитада свирепо зыркнул на слугу.

— Аяко рисковала вчера жизнью, — проговорил он сквозь зубы. — Если еще раз оскорбишь ее, это будут твои последние слова. Ты меня понял?

У Торы отвисла челюсть. Акитада подошел к Аяко и заглянул ей в глаза, надеясь увидеть там то, что испытывал сам. Соседка торопливо распрощалась и заспешила прочь.

— Ну как ты? — нежно спросил Акитада.

— Прекрасно. А ваши плечи?

— Гораздо лучше. Я… — он пытался найти слова, — очень тебе благодарен.

В глазах ее засветилась нежность. А он, набравшись смелости, предложил:

— Может, повторим лечение утром?

Она покраснела.

— Почему бы и нет? Если плечи еще болят.

— Значит, завтра? — И громко прибавил: — А мы вот зашли вас проведать.

Они поедали друг друга глазами, и только в последний момент Акитада вспомнил про Тору. Обернувшись, он увидел, что тот сосредоточенно изучает массивные ворота соседнего дома. И высоченная стена, и сами ворота, утыканные острыми железными гвоздями, имели внушительный и даже угрожающий вид.

— Должно быть, это и есть дом удачливого торговца шелком? — спросил Акитада у Аяко. — Ты хорошо знаешь эту семью?

— Почти совсем не знаю. Он очень неприятный человек, и слуги у него грубияны. Мы с ними не разговариваем. Никто с этой улицы с ними не разговаривает. И семью его никто никогда не видит, они не выходят из дома. Видать, богатство сделало его таким подозрительным.

— Может быть, — нахмурился Акитада.

Аяко застенчиво кашлянула.

— Да вы проходите! Я… мы не ждали вас, но очень рады. — И повернувшись, чтобы открыть дверь, сообщила: — Только у нас уже есть один гость. Крыса зашел на огонек.

— Крыса здесь? — оживился Тора. — Этот старый проныра вытянул из меня половину жалованья себе на вино да на новую одежку!

Аяко, похоже, удивилась.

— Вот видишь, какой ты добрый, Тора, — улыбнулась она, касаясь его плеча.

Тот только растерянно заморгал.

Они прошли в дом. Хигэкуро сидел на своем обычном месте. Рядом рисовала Отоми. Увидев Тору, она засветилась радостью.

На жаровне, согревавшей комнату, что-то аппетитно булькало в горшке. Хлопотавший возле нее шустрый старикашка, завидев гостей, воскликнул:

— Ну вот, Хигэкуро, я же говорил! Оглянуться не успеешь, как твои девчонки наградят тебя сыновьями, которых у тебя отродясь не было.

Аяко резко повернулась и убежала наверх.

Не обращая внимания на слова Крысы, Хигэкуро пригласил Акитаду сесть. Отоми собрала свои краски.

— Вы вовремя. Мы как раз ужинать собирались, — весело сообщил Хигэкуро, наливая вина. — Нам сосед отличных устриц принес, Отоми нарезала овощей и сварила похлебку. Так что у нас, считай, просто праздник! В кои-то веки рис подаем к столу вместо проса. — Он улыбнулся, довольно потирая руки, и прибавил: — Хотя просо я тоже люблю.

Акитада восхищался этим человеком и его умением радоваться самым скромным дарам, преподносимым жизнью. Он испытывал неловкость, беспокоился, не догадался ли Хигэкуро, что было между ним и его дочерью.

— Вот и Крыса тут как тут, — рассмеялся хозяин. — Он у нас большой мастер травить страшные байки, когда подвыпьет. Уже битый час его спаиваем.

— Эй, Крыса! — окликнул Тора старикашку. — Как же это ты скрывал такие таланты. И где новая одежда, за которую я заплатил?