Он осторожно забрал из моих рук книгу и унёс обратно в шкаф.

Когда вернулся, я уже снова сидела в кресле, обхватив руками колени.

- Эй, ты чего? Идёшь или нет?

Я погрызла кончик ногтя. Вот как же ему объяснить…

- Черепашка, а давай не будем превращать твою молчанку в добрую традицию? Мне жуть как надоело вытягивать из тебя всё клещами! Что опять?..

Я набрала воздуху в грудь.

- Я до смерти боюсь спать!!

Рон посмотрел на потолок так, будто мысленно вопрошал небеса, за что ему такое наказание.

- Рин – сейчас же только два часа ночи. Ты что, собралась до утра бдеть?

- Угу. Так что ты иди… а я, наверное, лучше здесь посижу. Тут и кресла такие удобные…

Он развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл обратно к книжным полкам. Стал снимать с них одну за другой какие-то толстые книги, бормоча себе под нос:

- Нет, ну если бы я только знал в тот день, когда это чудо здесь появилось, что мне теперь пожизненно нянькой для Черепашки работать… я бы закрылся у себя в комнате, не выходил оттуда и для верности еще и забаррикадировался…

Одна за другой он выкладывал книги на стол передо мной.

- Чего это?.. – опешила я.

- Как чего? Если уж я теперь работаю нянькой, буду сам тебе книжки читать. Всю ночь. До утра. Энциклопедии – чтоб заодно повысить твой интеллектуальный уровень. Так что выбирай, с какой начнём.

Я прижала ладони к горящим щекам.

- Я тебе говорила, что я тебя обожаю?!

- Черепашка, если сейчас же не прекратишь молоть чушь, вместо энциклопедий достану учебник по математике!

Вот только его широкая улыбка никак не вязалась с этим серьёзным утверждением.

Прошло, наверное, ещё часа два. Я много чего узнала о жизни подслеповатых мохнаторылых ящериц и органических способах выращивания брюквы. Рон старательно давил зевки и делал вид, что ему ни капельки не хочется спать. Я преданно смотрела ему в глаза и делала вид, что мне всё это жуть как интересно.

- «…Особую редкость представляют в наших северных широтах теплолюбивые виды насекомых, которые не выносят суровых зим и потому лишь в единичных экземплярах были найдены исследователями в узкой полосе прибрежных лесов на южной оконечности Малого Ледяного Острова. К таковым, в частности, относятся бабочка Призрачная Вестница, листовёртка Барнса, полосатая многоножка, а также редкий вид шелкопряда под названием…»

Я вздрогнула и выпрямилась.

Сон как рукой сняло. Сердце билось гулко и чётко, его тягучие колокольные звуки я слышала у себя в ушах. Непослушными губами прошептала:

- Подожди… подожди, пожалуйста! Я поняла. Это он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кто?.. – посмотрел на меня сонными глазами Рон. Кажется, последние страницы он читал уже на автомате, полуспя, поэтому не сразу сообразил, что мне от него надо.

- Этот… Глазастик. Я знаю, кто это. Я узнала слово.

Рон аккуратно отложил книгу и внимательно посмотрел на меня. Кажется, он тоже наконец-то проснулся.

- И что же за новое слово ты сейчас от меня услышала? Надеюсь, это не бабочка и не многоножка…

Я сглотнула.

- Шелкопряд. Рон… Тот, которого так боялась эта девушка… кого запечатали в подвале Замка ледяной розы… они называли его Шелкопрядом.

Рон задумчиво откинулся на спинку кресла.

- Хм… Теперь понятно. Книжек по биологии ты и впрямь, видимо, мало читала, а климат в ваших болотах для шелкопрядов, прямо скажем, неподходящий, так что я не удивлён, что ты о них ничего не знаешь.

- Что это такое? Какое-то… насекомое, да?

Я вспомнила шум мерно хлопающих крыльев и стрёкот, напоминавший сверчка, что преследовали меня во снах. По спине пробежал холодок. Я абсолютно точно была уверена, что угадала правильно.

- Если в двух словах, то шелкопряд – это бабочка, обитающая в тёплом климате. Гусеницы шелкопрядов чрезвычайно прожорливы… Когда им приходит пора трансформироваться в бабочку… Они плетут коконы из очень тонкой и прочной паутины. Чёрт, Рин, даже меня проняло! Я не буду переспрашивать – по твоим глазам вижу, что это он. Твой Глазастик. Я далёк от мысли, что он в буквальном смысле родственен тем самым мелким козявкам, о которых говорится в моей энциклопедии, но у древних, полагаю, были все основания назвать своего монстра именно так. Аналогия очень точная.

У меня вдруг сердце сжалось от дурного предчувствия. Я неуклюже соскочила с кресла, по пути уронив парочку книг, лежавших на краю стола.

- Рон… мы должны пойти на поиски оружия прямо сейчас. Я тебя очень прошу! Пожалуйста, доверься мне – я не знаю почему, но абсолютно точно уверена, что если мы не пойдём сию же минуту, может быть поздно.

Меня колотила нешуточная дрожь. Зуб на зуб не попадал.

Рон смотрел на меня долго и молчал. Потом коротко кивнул.

- Хорошо. Я тебе верю. Сейчас – так сейчас. И судя по всему, без тебя оружие найти не смогу, потому что я-то не маг. Так что выбора нет – придётся взять тебя с собой в лес. Поэтому давай сразу договоримся – слушаешься беспрекословно, ни на шаг не отходишь, по первому моему требованию бежишь обратно в замок со всех ног и не оглядываешься. Согласна?

- Ещё бы.

- Тогда так. Даю тебе пять минут – идёшь к себе и одеваешься как можно теплее. Я – в оружейную за своим мечом. Зайду за тобой и выдвигаемся в путь. Это, конечно, форменное сумасшествие, и я бы сам себя поднял на смех еще днем, если б знал, что в четыре часа ночи потащу в зимний лес свою маленькую напуганную Черепашку… Но кажется, по-другому не могу поступить. Меня тоже туда тянет, Рин! И чутьё подсказывает, что самое безумное решение сейчас – единственно верное.

Когда мы пересекли, наконец, парк, дойдя до самого дальнего и заросшего его края, я уже вовсю обливалась потом в своём тёплом зимнем пальто. Хорошо хоть, пушистую белую шаль, которой собиралась укутать голову, догадалась нести пока в руках. На Роне был длинный чёрный плащ из какой-то плотной ткани с воротником из волчьего меха. Из-под него выглядывала рукоять меча с сапфировой инкрустацией.