Большая часть членов команды нашли убежище в бункере на берегу. Из оставшейся на борту ремонтной партии несколько человек, в том числе и командир, успели выбраться и спастись. Тридцать два моряка отправились на дно вместе с кораблем.

Таков был конец «карманного» линкора «Адмирал Шеер». Это единственный корабль из всего ВМФ Германии, который был должным образом захоронен. После окончания войны место, где он затонул у причала, было засыпано булыжником. Теперь там ходят люди, но лишь очень немногие знают, что их ноги ступают по одному из немецких броненосцев.

Примерно в это же время также стоявший в Кильском доке крейсер «Адмирал Хиппер» получил серьезные повреждения из-за прямого попадания бомбы. В распоряжении адмирала Тиле остались только два корабля – «Лютцов» и «Принц Эйген». Начиная с 23 марта оба постоянно участвовали в боях, развернувшихся у Данцига и Готенхафена. Поскольку советские войска все теснее сжимали кольцо вокруг этой прежде крупной базы ВМФ, кораблям было поручено обеспечить немного жизненного пространства для теснимых противником наземных сил. Ведь в городе, кроме сражающихся частей, также находилось множество беженцев, раненых, женщин и детей. Военные моряки снова сосредоточили все свои резервы для выполнения транспортной миссии. Для спасения людей пришли корабли даже из Норвегии.

На рейде Готенхафена скопилось очень много судов. Прилетавшие несколько раз в день русские «Илы» упорно атаковали немецкие крейсера, державшие их под непрекращающимся огнем. Несмотря на смелость, даже безрассудство летчиков, ни одна из бомб не попала в цель. Единственным результатом деятельности советских бомбардировщиков были растянувшиеся на мили косяки оглушенной рыбы, белеющей брюхами на поверхности.

В первые дни апреля стало ясно, что позиции на суше удержать не удастся. В ночь с 7 на 8 апреля транспортные суда вывезли из Готенхафена более 30 тысяч пехотинцев. После сдачи города полуостров Хела остался последним оплотом немцев в Данцигском заливе.

А тем временем «Лютцов» шел на запад и вскоре бросил якорь на рейде Свинемюнде, где адмирала Тиле, командира эскадры, ждали вечером 16 апреля с инспекционной проверкой. Однако проверка не состоялась.

Примерно в 5 часов вечера матросы ужинали, наслаждаясь долгожданным отдыхом, столь желанным после бессонных ночей в Готенхафене. Корабельное радио транслировало выпуск последних новостей. Лишь только замолчал диктор, прозвучало объявление:

«Примерно восемнадцать четырехмоторных бомбардировщиков находятся над районом Мекленбурга».

– Парни, это же совсем рядом с нами, – сказал один из матросов.

Словно в подтверждение этих слов, снова заговорило корабельное радио:

«Тяжелые зенитные орудия к бою!» А после небольшой паузы: «Все зенитные орудия к бою!»

К звуку тяжелого топота людей, поспешно вскакивающих на ноги и спешащих к своим орудиям, вскоре присоединилось тявканье легких зениток с находящегося поблизости эсминца. На крейсере был дан сигнал тревоги. Матросы на жилых палубах бросились к иллюминаторам, чтобы закрыть тяжелые крышки, но не успели.

Неожиданно корабль содрогнулся от сильного удара, секундой позже – второй раз, затем – третий.

В группе английских самолетов были «ланкастеры», специально предназначенные для поражения целей на море. В ноябре 1944 года сброшенные ими 6-тонные бомбы уничтожили «Тирпиц». Точно такие же бомбы теперь разрушали «Лютцов», корабль, составлявший четвертую часть «Тирпица». В жилых помещениях, где пятью минутами раньше люди спокойно отдыхали, теперь царил хаос. Трапы, ведущие на верхние палубы, были разрушены. Матросы с большим трудом, цепляясь за все, что попадалось под руку, вставали на ноги – корабль получил сильный крен на левый борт. Кто-то громко закричал:

– Надо выбираться наверх! Мы тонем!

Людей, мечущихся в поисках выхода, со всех сторон встречали клубы густого едкого дыма. «Лютцов» заваливался на левый борт. Его носовая часть неестественно поднялась, а ют частично погрузился в воду. Одна из бомб упала на болотистый участок между кораблем и берегом, окатив корабль фонтаном липкой черной грязи. Люди брели по накренившейся палубе, утопая по щиколотку в жидкой мерзости. Многие, не удержавшись на ногах, падали, а снова подняться уже не могли – ноги и руки скользили по смазке из грязи. Прозвучала команда:

– Всем, кроме орудийных расчетов и аварийной партии, покинуть корабль!

В небе показалась вторая волна бомбардировщиков. Матросы прыгали в воду и плыли к берегу. Самые проворные уже были на земле и бежали к ближайшему укрытию. А на корабль обрушилась вторая серия бомб.

Затем все успокоилось, через четверть часа матросы потянулись обратно. Корабль, завалившись на левый борт, лежал на плоском дне. Бомба снесла верхушку мачты вместе с радиоантеннами и устройством управления огнем. Другие бомбы, взорвавшиеся в непосредственной близости от левого борта, проделали в нем огромную пробоину, в результате чего «Лютцов» и затонул. Прямые попадания 6-тонными бомбами были отмечены рядом с орудийной башней «Антон» и чуть в стороне от башни «Бруно» – поблизости от 11-дюймовых орудий.

Но обе бомбы не взорвались! Одна из них лежала в помещении, где хранились снаряды для башни «Бруно». Если она вдруг взорвется, а вместе с ней и 500 находящихся рядом снарядов, корабль будет развеян на атомы вместе со всем экипажем. Но пока выяснилось, что потери сравнительно невелики – двадцать убитых и примерно столько же раненых. В основном пострадали люди, находившиеся в момент начала атаки на верхней палубе.

В течение следующих одиннадцати дней на «Лютцове» не прекращались работы. Туда было доставлено огромное количество дерева, чтобы закрыть пробоины в корпусе. С помощью спасательного судна удалось выровнять корабль – теперь он «стоял» на дне канала прямо. Больше ничего сделать было нельзя. Не вызывало сомнений: «Лютцову» больше не придется плавать. С корабля ушли механики и артиллерийские расчеты – здесь им было больше нечего делать. Остальная команда осталась на корабле. Неразорвавшаяся бомба в башне «Антон» была обезврежена. А когда запустили электрогенератор, носовое 11-дюймовое орудие и артиллерия среднего калибра были снова готовы к бою.

Рано утром 28 апреля громкий сигнал тревоги вырвал матросов из короткого тяжелого сна. Орудия «Антона» открыли огонь. В 4 часа утра советские войска перешли в наступление и прорвались в районе Пазевалька. Теперь они быстро двигались на север в сторону берега. «Лютцов», хотя над водой возвышались только его надстройки, принял участие в сражении.

В ночь с 1 на 2 мая на корабле снова раздался сигнал тревоги.

– Всем покинуть корабль! Пожар!

Из единственного функционирующего генератора вырывались языки пламени. При этом существовала реальная угроза взрыва. Огонь мог подползти к месту складирования 5,9-дюймовых снарядов. Кроме того, могло воспламениться оставшееся в недрах корабля топливо. Ежеминутно рискуя жизнью, люди начали откатывать снаряды, лежавшие близко от очага возгорания, но, напуганные начавшимися взрывами боеприпасов меньшего калибра, отступили. Едва они успели укрыться в лесочке на берегу, как начали взрываться 5,9-дюймовые снаряды.