– Василиса, не пыли, – добродушно одернул меня Анчуткин. – Карина знает, что это не ты её ударила, и не сердится на тебя.

– Ну сама доброта, – восхитилась я. – Не сердится? Правда, что ли?

– Не сержусь, – объявила она весело и помотала головой в подтверждение своих слов. – И вообще, мы с тобой можем быть самыми лучшими подружечками! Боря мне рассказал…

– Бультерьер тебе подружечка! – повысила я голос.

На нас оглянулись, и я сразу взяла тоном пониже:

– Иди к своим «конфеткам», шоколадка.

– Василиса, – тихо и обвиняющее сказал Анчуткин. – Зачем ты так?

– Как?! – я передразнила Вольпину и похлопала на Анчуткина ресницами. – Да что ты о ней знаешь!

– А что ты обо мне знаешь? – пожала плечами Вольпина. – Мы с тобой и не общались почти.

– Много чего знаю, – отрезала я. – Где твой браслетик, Кариночка? Миленький такой, с розовыми бусинками?

Я заметила, что Анчуткин невольно посмотрел на её руки. Разумеется, никакого браслета там не было.

– С розовыми жемчужинами? – уточнила Вольпина. – Так я его потеряла. Сначала, думала, что украли – я его оставила в раздевалке перед лентой по физическому воздействию…

– Не украли, – сказала я злорадно. – Ты его и в самом деле потеряла, дорогуша. Вчера, когда пыталась меня убить.

– Что? – пробормотал Анчуткин.

– Что слышал! – я оттянула ворот водолазки, показывая синяки. – Видишь, как нежно она на меня вчера набросилась? Очень по-дружески!

Бориска смотрел на мою шею с ужасом. Вольпина помолчала, внимательно и серьезно глядя на меня, а потом встала, потянув Анчуткина за рукав:

– Пойдём, Боря. На Василису опять нашло. Пересядем за другой столик.

И Анчуткин послушно, как щенок, потянулся за ней.

– Борька! – крикнула я, и на нас опять посмотрели все, кто был в столовой. И даже кто-то из поваров выглянул из кухни. Я прикрутила громкость и заговорила тише: – Она не та, за кого себя выдаёт. Когда я вчера ходила… сам знаешь куда, она напала на меня, хотела задушить. Но просчиталась – браслетик ее остался у меня. И я его уже передала куда следует.

Судя по физиономии Анчуткина, он с трудом пытался осмыслить мой рассказ, а Вольпина слушала совершенно невозмутимо.

– Закончила? – спросила она, когда перевела дыхание. – Не знаю, с чего ты это взяла, но вчера мы с Борей были в кино. И кто там тебя пытался убить, понятия не имеем.

– На какой сеанс вы ходили? – спросила я у Анчуткина, проигнорировав Кариночку. – Во сколько начался фильм?

– В девять часов… – ответил он, растерянно.

– Значит, она успела до кино, – я говорила с жаром, уже понимая, как Кариночка всё провернула. – Борька, она тебя использовала, как ширму. Вроде как была с тобой, а на самом деле напала на меня.

– На тебя напали, когда ты побежала к ректору? – усмехнулась Вольпина.

– А ты и это знаешь! – всплеснула я руками. – Ты прямо как агент национальной разведки – знаешь всё и обо всех!

– Мне Боря рассказал, что ты опять сбежать решила, – дёрнула она плечом. – Глупо. Скорее всего, ректор и организовал якобы нападение, – она мило пошевелила указательным и средним пальцами на манер заячьих ушек. – Чтобы ты хоть немного успокоилась. А то ты и правда какая-то бешеная. Идём, Боря.

– Ты ей и про это рассказал? – спросила я у Анчуткина презрительно.

Он краснел и бледнел, но взгляд не отвел, и сказал с вызовом:

– А что? Я на месте Коша Невмертича так бы и сделал! И Карина здесь ни при чем, мы с ней встретились в шесть, и всё время были вместе. Не наговаривай на неё!

Но всё, что он там болтал, уже не имело значения.

– Предатель, – бросила я ему и пошла вон из столовой. На полпути вспомнила, что забыла за столиком сумку, вернулась – под смешки остальных студентов, и ушла, хлопнув дверью.

В коридоре меня догнал Бориска. Наверное, совесть всё же замучила.

– Василиса, я просто сказал, что ты хочешь поговорить с ректором, – забормотал он. – Я не говорил, из-за чего ты туда пошла.

– Неважно, – ответила я ледяным тоном. – Иди, общайся со своей Кариночкой. Она – само то для предателей.

– Почему это – предатель? – вдруг вспыхнул он и почти проорал мне в лицо: – Ты же с Царёвым в «Небеса» ходила, я же не называл тебя предательницей!

– Да пошел ты со своим Царёвым и своей Вольпиной, – крикнула я и убежала. Он не стал меня догонять.

А я бежала и злилась всё сильнее.

Значит, у Царёва тоже язычок без пуговки. Тоже всё разболтал. И кому – Анчуткину, которого считает неудачником. Парни, порой, как кокосы – снаружи твердо, внутри жидко. Теперь вся надежда на ректора.

Я приготовилась ждать разборок ректора не меньше недели, но уже вечером, после занятий, Кош Невмертич неожиданно появился передо мной, когда я в одиночестве спускалась по лестнице, размышляя – идти на ужин или перекусить печеньем у себя в комнате.

– Вы что-то узнали? – я сбежала по ступеням, жадно вглядываясь ему в лицо.

– Кое-что узнал, – подтвердил он и отступил на шаг, будто боялся, что сейчас я брошусь ему на шею.

Было обидно, но пришлось стерпеть, чтобы услышать, что же ему стало известно.

– Это Вольпина? – выдохнула я.

– Перо, которое вы принесли, это перо утки-поганки, – сказал ректор невозможно холодным голосом. – Оборотень превращается в черношейную поганку. И это не Вольпина. Вольпина – утка-огарь. И по официальным базам в нашей стране вообще нет зарегистрированных поганок-оборотней. Значит, это какой-то нелегал. Откуда появился черный лебедь в ваших иллюзиях, пока не понятно. Но теперь на все занятия по магическому внушению – надевать новый кокошник. И ни под каким предлогом не убегать из «Ивы». Ясно?

– Ясно, – мрачно сказала я. – Но это точно не Вольпина? Ошибки быть не может?

– Когда на вас напали, – Кош Невмертич вдруг смягчился и посмотрел на меня почти с сочувствием, – Вольпина была с Анчуткиным. В кинотеатре. Я сам проверил по камерам.

Это был не просто удар – а ударище.

Значит, не Вольпина напала на меня во дворе. Получается, я выставила себя идиоткой. И этот браслет… Разве он что-то доказывает? Сколько таких браслетов – тысячи? Миллион?

Но сдаваться я не собиралась. Наверняка, Вольпина провернула какую-нибудь хитрость – отвела всем глаза, подменила видео на камерах…

Я понимала, что придумываю всякую чушь, но не могла поверить в невиновность Кариночки. Просто не могла! Слишком она была противной… Слишком… слишком!

Будь я дома, раздобыла бы инфу об утках в интернете, но в «Иве» гаджеты были запрещены, и мне пришлось идти в библиотеку. Там по моей просьбе принесли толстенную книгу о мире пернатых, и я уединилась за стеллажами, отыскивая страничку на букву «п».