Я ошарашенно смотрела ему в спину и только когда он уже был на пороге, спохватилась.

— Эмиль! — окликнула, догоняя его.

Он вопросительно на меня посмотрел.

— Артем… неужели нельзя ничего сделать? Должны быть какие-то свидетельства…

Эмиль криво усмехнулся, испытующе при этом на меня глядя:

— Вероника, если даже его жена не знает, где их взять, то что тут можно сделать?

Я резко схватила его за рукав пиджака.

— Должно быть что-то! — воскликнула с неожиданной для себя самой горячностью. — Я не хочу всю жизнь провести в страхе! Не хочу прятаться и оглядываться, боясь, что он идет по пятам! Мы должны найти выход… то есть…

Его рука накрыла мою, но он не стал разжимать мои нервно впивающиеся в дорогую ткань пальцы. Лишь успокаивающе погладил и сказал:

— Вероника, за все эти годы мне ничего не удалось найти. Но я вам обещаю, что подумаю, что еще можно сделать.

Он поднес мои напряженные пальцы к своим губам и поцеловал, глядя в глаза. Я сразу отпустила его рукав и ощутила, как те спокойствие и хладнокровие, что он источал, плавно перетекают в меня.

— Ладно… — выдохнула негромко.

Эмиль выпустил из рук мою ладонь, оставив на ней прощальный поцелуй и сердце провалилось куда-то в пустоту от ощущения холода, пришедшего на смену его близости.

— До встречи, Вероника, — попрощался Эмиль и я лишь сглотнула, не найдя отчего-то ответных слов. 

На обратном пути в свою спальню я вновь заглянула к Роберту Ивановичу — старик до сих пор спал, мирно при этом похрапывая. И это давало мне еще немного времени на то, чтобы заняться делом, о котором упомянул Эмиль.

Развод.

Зайдя к себе, я вытащила из шкафа пачку документов, привезенных с собой и водрузила их на стол. Одна папка при этом выскользнула из стопки и упала на пол. По комнате разлетелись белые листы, покрытые бесконечными колонками цифр.

Недоуменно нахмурившись, я подняла один листок и… дыхание у меня перехватило.

То, что я приняла поначалу за банковские выписки, оказалось сметой. Подняв остальные бумаги, я стала лихорадочно их изучать и вскоре поняла — это были те самые документы, которые могли погубить Артема и спасти меня. Спасти всех, кому он угрожал.

Для стороннего наблюдателя это были лишь цифры, ни о чем особо не говорящие. Возможно, я миллион раз натыкалась на эти документы прежде, но никогда бы не заподозрила в них ничего неладного.

Просто потому, что не знала раньше, что искать.

С гулко бьющимся сердцем я прижала к себе драгоценные листы и внезапно меня кольнула мысль…

Не потому ли Артем так хотел меня вернуть? Ведь он наверняка уже обнаружил пропажу…

Неужели даже его раскаяние было насквозь лживым?.. 

Голова шла кругом. Я машинально перебирала в руках бумаги, уперевшись взглядом в белые листы, испещренные черными цифрами, но ничего при этом не видя.

На ум вдруг пришли слова Эмиля — «я больше не собираюсь быть чьей-то заменой». Он думал, что я все еще могу испытывать к Артему какие-то чувства. И теперь я сама вдруг задалась тем же вопросом — почему меня вообще обеспокоило, что муж пытался помириться со мной только ради спасения своей шкуры?

Это ведь всего лишь еще один гвоздь в крышку гроба нашего брака, причем далеко не самый болезненный и уж тем более ничего не решающий. Но от чего-то было ужасно мерзко на душе при мысли, что ни одно его слово не было правдивым. Что отдала столько лет тому, кто даже меня не любил.

Глупости. Я поморщилась от неприятного ощущения и поняла, что слишком сильно впиваюсь пальцами в бумаги — до такой степени, что побелела кожа. К черту Артема и его бесконечное вранье! Нужно было подумать, как теперь распорядиться этими документами.

Наверно, следовало позвонить Эмилю. В конце концов, он уже пытался засудить Орлова и наверняка лучше меня знал, что нужно делать. Я уже занесла палец над телефоном, готовясь набрать его номер, но отчего-то замерла в сомнении.

Наверно, мне было не дано понять этого человека. Он то целовал меня до полной одури, то сомневался, не являюсь ли я превосходной актрисой. Он не верил до конца тому, что я ношу его ребенка, но при этом хотел, чтобы я развелась.

С тяжелым вздохом я приземлилась на кровать, чувствуя, что начинаю путаться в собственных мыслях. Глупо, наверно, было сомневаться в том, кто столько для меня сделал и к кому меня так непреодолимо, несмотря ни на что, тянуло, но… Разве не обожглась я на Артеме в достаточной мере, чтобы теперь дуть на воду?

«Загляни ко мне, это срочно», — быстро напечатала я сообщение Васе, надеясь, что подруга уже проснулась.

Она оказалась у меня в комнате уже буквально через минуту.

— Что случилось? — поинтересовалась Вася встревоженно.

Я поспешила ее успокоить:

— Ничего… смертельного. Но я нашла кое-что и мне… нужен совет.

Я протянула ей бумаги и выжидательно уставилась на подругу.

Василиса недоуменно пробежала по ним глазами и резюмировала:

— Ну, вряд ли ты надумала строить дом, учитывая твое безденежное положение… да и цифры здесь какие-то странные…

Я терпеливо ждала.

Просмотрев еще несколько листов, Вася подняла на меня глаза:

— Ника, это что?.. Неужели…

— Думаю, да, — кивнула я ей на недосказанный вопрос.

— Так это же отлично! — оживилась мгновенно подруга. — Наверняка этого хватит, чтобы присадить твоего муженька на несколько лет!

Несколько лет… Меня вдруг пробила дрожь. Если Артема посадят всего на несколько лет… он в конечном итоге вернется. Еще одержимее, еще злее…

Неужели же это никогда не закончится?

— Ты чего побледнела? — спросила испуганно Вася. — Тебе плохо?

— Нет, я… просто подумала, что рано или поздно его освободят и тогда…

— Ника, е-мое! — возмутилась Вася. — К чему думать заранее о подобном? К тому же, если Орлов попадется, его влиятельные друзья от него быстро отвернутся и он потеряет былые связи…

— Ты права, но… отомстить он вполне может успеть.

— Да не наводи ты ужаса раньше времени! — отчитала меня подруга. — Ты Эмилю уже сообщила?

Я покусала губы, кинув на Васю красноречивый взгляд.

— О, я знаю это выражение лица… — простонала она. — Что тебя смущает?

— Стоит ли ему доверять? — озвучила я то, что прожигало внутри меня дыру, которая все больше разрасталась с каждой минутой сомнений.

— Ник, ты шутишь, что ли? — оторопело воззрилась на меня Василиса. — Даже если пофантазировать на тему, что он помогает тебе из личной выгоды, враг у вас все равно общий! Ты ничего не теряешь.