— Готовьтесь признать свою ошибку… ― выдохнула Эбби, ― потому что я не намерена проигрывать.

То, как несмотря ни на что, до самого конца, она всегда пыталась выглядеть сильной и независимой, не могло не вызывать восхищения.

— Я тоже, ― прошептал, понимая, что сдерживаться рядом с ней становится всё труднее. Но я должен. Должен держать себя в руках.

Придвинулся к ней так, чтобы чувствовать её учащенное сердцебиение и ощущать дыхание на своей коже. Я знал, что сейчас она испытывала то же самое. Не сомневался в этом. Эбигейл опустила свои дрожащие веки и приоткрыла губы, словно позволяя мне начать игру, из которой всё ещё надеялась выйти победителем.

Но не догадывалась, что эта игра уже давно началась.

Легким, как перышко, касанием, прикоснулся своими губами к уголку её рта, а затем ощутил, как Эбби инстинктивно ухватилась за стенку. Я мог бы поклясться, что из её горла вырвался едва различимый стон, когда она почувствовала, как мои пальцы проложили нежную дорожку от её плеч вниз по линии руки.

Её кожа мгновенно покрылась мурашками, и это вызвало на моих губах улыбку. Улыбку, которая не сравнилась бы ни с какой другой ― это была улыбка удовольствия. Чувства превосходства и правоты. Вкуса победы.

Получив именно ту реакцию, на которую и рассчитывал, я медленно наклонился над её ухом.

— Надеюсь, ты сможешь принять это поражение с достоинством, ― прошептал, не сдерживая победного ликования.

Когда отстранился от неё, встретил растерянный взгляд синих глаз. Она не могла ожидать от себя подобной реакции и надеялась, что сможет дать мне пусть и не словесный, но всё же отпор ― я видел это. Но также знал, что тело невозможно обмануть. И что, когда ты совершенно не будешь этого ждать, оно расскажет твоему врагу абсолютно всё.

Довольный исходом игры, собирался сделать шаг к двери, но не успел, почувствовав, как рука Эбигейл обхватила запястье.

— Я никогда не сдаюсь, мистер Бейкер, ― эти слова заставили меня помедлить, ― особенно, если знаю, что могу заставить врага склонить колено.

Замер, поймав на себе ледяной взгляд её синих глаз.

От испуганной и неуверенной девушки в одно мгновение не осталось и следа.

Резко оттолкнувшись от стены, она приподнялась на носочки и, обхватив руками моё лицо, поцеловала. Её губы были мягкими и на вкус напоминали шоколад. Почему шоколад? ― а хрен его знает. Я не хотел думать об этом, потому что единственное, что сейчас занимало всю мою голову ― это её запах: сладкий, дурманящий с дикими нотками цитруса.

Она целовала меня естественно и непринужденно, но властно и настойчиво, тем самым уверенно доказывая, что не только я могу быть хозяином положения. И что не только я определяю исход битвы ― и, твою мать, я отчетливо понял это, когда инстинктивно прижал её еще влажное от дождя тело к себе, и зарычал от того, что почувствовал.

Эта девушка делала меня другим. Будила внутри что―то, что я изо всех сил старался запрятать как можно глубже. И это что―то хотело намного большего, чем я мог ей предложить.

Словно почувствовав, что я вот―вот потеряю чертов контроль, она отстранилась и отошла. Мы оба тяжело дышали, и я знал, что, несмотря ни на что, были ошеломлены случившимся. Особенно я.

— Если вы не против, я предпочла бы объявить ничью, ― всё ещё задыхаясь, заявила она, не глядя поворачивая замок на двери. ― И я прошу прощения за своё поведение. Этого больше не повторится.

Прежде чем выйти за дверь, она ещё ненадолго задержала на мне свой взгляд, в котором, однако, не было ни единого намека на ликование или довольство.

И только когда я остался один, вдруг осознал, почему она не испытывала торжества.

Потому что другие чувства, которые в момент поцелуя завладели нами обоими, были намного сильнее и намного опаснее. В эту самую минуту я отчетливо понял, что именно натворил. И что самое трудное теперь ждало меня за этой дверью.

13. Эбигейл и Дарен

Я вышла за дверь и тут же ухватилась руками за стену.

Ноги подкашивались, и я чувствовала, с какой сумасшедшей скоростью колотится сердце. Почему тело так реагировало на этот поцелуй? И что, черт подери, вообще на меня нашло? Разве не было другого выхода? Почему нужно было обязательно целовать этого надменного, самовлюбленного и невыносимого грубияна? Который, помимо того, что сильно меня раздражал, еще и был моим непосредственным начальником…

Осознание происходящего потихоньку начало отрезвлять затуманенное сознание.

Я. Поцеловала. Своего. Босса.

Черт―черт―черт!

Я поцеловала Дарена Бейкера!

Того, кто презирает любое проявление чувств.

Того, кто закипает от непокорности и своеволия.

Того, кто играет лишь по собственным правилам и никогда не прощает ошибок.

А я ошиблась. И теперь определенно влипла. По уши. Очень и очень сильно!

Постаралась сделать глубокий вдох, а затем, дабы не навлечь на себя беду в этом темном углу, направилась к стойке ― по крайне мере, если он захочет на меня наорать, то при двоих свидетелях мне будет не так страшно. И, наверное, я даже останусь в живых.

— Клиентов еще не было? ― переводя дыхание, спросила, при этом, стараясь не поднимать своих бесстыжих глаз.

Майк был очень проницательным, а мне не хотелось, чтобы он что―то заподозрил.

— Никогошеньки. С щитком всё нормально? Тебя долго не было.

Он сказал это без какого―либо намека, но на какое―то мгновение я как вкопанная застыла на месте.

— Да―а, с щитком всё в порядке, ― выдохнула, ощущая облегчение от того, что Майк не посмотрел на меня чуть внимательнее.

— Мистер Бейкер, вроде бы, пошел за тобой, ― неожиданно произнес он, заставляя меня вновь затаить дыхание, ― ты не видела его?

Я не говорила о своем крайне ужасном недостатке, который, в этот самый момент, мог выдать меня с потрохами? Нет? Так вот ― я ненавидела лгать.

И самое паршивое в этом было то, что, даже если бы и захотела, то потерпела бы сильнейшее в своей жизни фиаско. Ведь мне действительно казалось, что следы недавнего поцелуя всё ещё не исчезли с моего лица. Именно поэтому, появление Карлы возле подсобки показалось самым настоящим спасением.

— Давай я помогу тебе, ― я тут же подлетела к ней, придерживая за дно огромную деревянную коробку и получая благодарную улыбку в ответ.

— Эй, ― голос Майка заставил девушек замереть, ― наш новый босс, конечно, и