Я злился совсем не из―за Пола. Нет.

Такие перепалки между друзьями нормальны, и мы разберёмся с этим позже.

Терять над собой контроль меня заставляла она. Чертовка, не покидающая мою голову ни на минуту. Я думал о ней с того самого дня в парке (хотя этот ли момент правильно будет брать за точку отсчета?). Что я тогда сказал ей? Что она должна будет выполнить пять моих желаний? Что ж, в этот весьма паршивый день я намеревался использовать одно из них. А может, и два.

— Владимир.

Молодой парень тут же подскочил со своего места, откладывая в сторону журнал.

Он всегда был именно там, где должен был быть: на первом этаже, возле стойки ресепшен. Даже когда он не был занят работой, всегда верно ждал там, где его и находили.

— Да, мистер Бейкер?

— Мою машину уже привезли из сервиса?

Он кивнул.

— Она на стоянке. Подогнать?

— Нет, спасибо, я сам, ― поймал ключи, которые водитель кинул издалека. ― На сегодня ты свободен.

Когда Владимир кивнул, я вышел из здания, обогнул его и в два счета нашел свой черный Ламборгини Гайярдо. Я любил свою машину. Но вовсе не из―за дороговизны и престижности. И не потому, что мой статус не позволял мне ездить на чем―то менее вызывающем. А потому, что только эта модель из всех имеющихся в мире выражала мой непростой, но сильный характер.

Она была агрессивной, жесткой и властной.

Была моим зеркальным отражением.

Нажал на кнопку брелока и залез внутрь. Включив зажигание, быстро выехал на дорогу и, прибавив скорости, стал лавировать между машинами, гоня свою малышку вперед. Я любил ощущения, которые дарила скорость, но не нуждался в них постоянно.

Кому―то для того, чтобы выплеснуть наружу боль, разобраться с собственными страхами или просто убежать от действительности, нужно было гнать с сумасшедшей скоростью. Чувствовать, как в кровь вливают адреналин, и как сама Смерть глядит на него через лобовое стекло.

Но для меня не это было отдушиной.

И если моя жизнь и оборвется слишком рано, то это случится точно не на дороге.

До нужного места добрался на удивление быстро ― машин было мало, а за мыслями я и вовсе потерял счет времени. Припарковав автомобиль немного поодаль от входа, заглушил мотор. В небе сверкнула молния, а затем вдалеке послышался гром. Только сейчас, обратив внимание на небо, я понял, что, по всей видимости, сегодня будет дождь.

Причем не слабый.

И всё же хорошо, что он здесь.

Поочередно послала своим сестрам воздушные поцелуи и вышла за дверь ― точнее, была за неё практически вытолкнута.

— Иди уже, а то на работу опоздаешь!

— Обещай, что ваша пижамная вечеринка не затянется надолго, ― развернулась на пороге, по―родительски глядя на Мэнди. ― Вам обеим завтра в школу, а Ади в садик.

— Я помню, Эбс. Считай, что я их вторая мама, ― вздохнула та, смешно уперев руки в бедра. Пока она выталкивала меня из дома, её волосы порядком растрепались. И я не смогла удержаться от улыбки. ― Что? Почему ты так смотришь на меня?

— Когда―нибудь ты и правда станешь замечательной мамой, ― прошептала, отвечая на вопрос. ― И будешь очень счастлива.

Мэнди замерла, а её глаза наполнились любовью и благодарностью. Наверное, это самое прекрасное на свете ― видеть, что ты так много значишь для кого―то.

— Мэнди, иди скорее! Фильм начинается! ― закричала Элли, плюхаясь на диван.

— И попкорн принесли! ― парировала Адель. ― Давай быстрее, пока я всё не съела!

— Иду! ― крикнула она в ответ. ― Всё будет хорошо, обещаю.

Я кивнула, зная, что именно так всё и будет.

Поцеловав сестру, перекинула через плечо сумку и стала сбегать по лестнице. Когда вышла на улицу, подняла голову вверх. Небо заволокло черными тучами, и я поняла, что сегодня прольется не просто дождь, а сильнейший ливень.

Ииии… он определенно затопит добрую половину города, ― если не весь целиком, ― а затем переменится климат и наступит Ледниковый период.

Мда, Эбс, больше тебе не стоит смотреть на ночь фильмы вроде «Послезавтра». Да и вообще не стоит смотреть подобные фильмы. Ты становишься параноиком.

Раскат грома заставил вздрогнуть. Девочка, перестань бояться. Это просто гроза. Обыкновенная гроза и ничего более. Сейчас пойдет самый простой дождик… а ты не взяла зонт… да, это совершенно нормально для тебя, растяпа.

В небе снова громыхнуло, и на этот раз, я вскрикнула и отпрыгнула в сторону, инстинктивно прикрывая глаза и желая найти что―то, за что могла бы ухватиться. Во что могла бы спрятаться.

И нашла. Точнее, почти что упала на массивное тело, вцепившись в края кашемирового пальто.

Я не знала, как это работало. Не знала даже, чудеса это или же случайность. Но когда я ощущала, что нуждаюсь в чьей―то помощи, Он всегда оказывался рядом.

Как я поняла, что это был именно Он? Очень просто ― по запаху.

Я узнала бы его из миллионов других ароматов. Похожих или нет ― не важно. Просто узнала бы.

Сейчас, стоя перед ним и вжимаясь лицом в мягкую ткань, чувствовала себя той чудесной маленькой зеленой птичкой колибри, сердечко которой всю её жизнь сокращалось до 1000 ударов в минуту, ― ведь и моё стучало так быстро, что казалось, вот―вот выскочит и куда―то помчится. И я уже не смогу его остановить.

— Эбби, ты в порядке?! ― услышала взволнованный голос. Взволнованный?… ― Эбигейл?! ― его руки коснулись моих плеч, и он слегка встряхнул их для того, чтобы я посмотрела ему в глаза. ― Что случилось?!

— Что…

— Почему ты кричала?!

Он снова потряс меня, и я резко задрала голову.

— Гроза… ― на автомате призналась, стараясь не смотреть ни на черное небо, ни на него. ― Я испугалась грозы…

Ощутила, как Дарен немного расслабился.

— Господи, я уж было подумал, что ты… ― он сжал зубы, на мгновение прикрывая глаза, словно успокаивая себя, а затем снова встряхнул меня. ― Больше никогда так не делай, слышишь?! Ты хоть понимаешь, как сильно я испугался?!

Его слова заставили окончательно прийти в себя. Я перевела на Дарена взгляд, всё еще не до конца веря в то, что услышала.

— Испугались? ― прошептала и почувствовала, как Дарен застыл. ― Почему?

Осознав свою ошибку, он начал медленно ослаблять хватку, а затем и вовсе разжал пальцы и, отстранившись, отвел в сторону взгляд.

— Я имел в виду… сегодня всю ночь будет гроза. И… если ты не сможешь работать, то мне придется краснеть за то, что в баре