– Что же это вы, товарищ подполковник, нарушаете правила дорожного движения?

Неверов вышел из машины:

– Я нарушаю? Извините, капитан, но, по-моему, вы спутали меня с кем-то. Ехал с разрешенной для населенных пунктов скоростью, повернул там, где положено, включил сигнал. Остановился возле тротуара. Никому не мешаю. Ни водителям, ни пешеходам.

Инспектор кивнул:

– Все это так! А когда поворачивали, знак дорожный не видели?

– Знак? Нет!

– Внимательней надо быть. Посмотрите назад.

Неверов обернулся. К столбу освещения действительно был прикреплен какой-то знак круглой формы.

– Видите?

– Вижу! И что он означает?

– А означает он, что стоянка здесь вдоль всего тротуара запрещена.

– Вот как!

– Не верите – пройдите, посмотрите.

– Верю, капитан. Что ж, не заметил. Виноват. Выписывайте штраф.

Капитан отдал Неверову документы, спросив:

– Где служили, товарищ подполковник?

– В Афгане, Чечне.

– Спецназ?

– Почему вы так решили?

– Потому что на фотографии колодки орденские видны. Первая колодка ордена Мужества, дальше – Красной Звезды. Награды, которые дают на войне. Да и эмблемы десантные на петлицах.

Неверов улыбнулся:

– А ты глазастый, капитан!

– Так я тоже в прошлом военный. Только автомобилист. Но служил в десантном полку. Командовал ротой материального обеспечения. После сокращения в милицию пошел. Взяли в ГАИ как автомобилиста. На войне, правда, не был.

– Считай, повезло.

– Возможно! Так вы переставьте машину, товарищ подполковник.

– И где мне ее поставить? Понимаешь, я встречаю своего однополчанина по Афгану. Договорились, что он найдет машину сам, как приедет из Москвы, а с электрички народ всю площадь заполнит.

– Ну, тогда поставьте ваш «Форд» у здания вокзала. Там стоянка разрешена.

– Понял! А как насчет штрафа?

– Ограничимся устным замечанием.

Милицейская «десятка» отъехала, Неверов переставил «Форд» к зданию вокзала. Прошел в зал. Посмотрел расписание движения пригородных поездов. Электричка из Москвы прибывала в 13.47. Почувствовав голод, Владимир позавтракал в буфете. Вышел на площадь, прикурил сигарету. Телефон вновь издал мелодию вызова. И вновь на дисплее высветилось имя участкового.

– Да, Леша?

– Я на месте! Вижу и машину, и вас!

Неверов осмотрел площадь:

– А я вот тебя не вижу. Где встал?

Старший лейтенант ответил:

– Рядом! Подойти к вам?

– Не надо! Оставайся в машине. Я пройдусь на рынок, ты же наблюдай за «Фордом».

Владимир прошел через площадь, перешел Вокзальную улицу, вошел в переулок, где находился смешанный продуктово-вещевой рынок. В палатке он купил два блока «Мальборо», приобрел несколько пар носков, взял высокие кроссовки. Прикупил местных газет. С пакетом вернулся к вокзалу, сел в машину. Перелистал газеты. Ничего интересного. Подумал, до чего же ущербны современные периодические издания. Одни скандалы, политики местного розлива поливают друг друга грязью, чиновник дает интервью: заверяет читателей, что в области дела идут распрекрасно и Переслав якобы входит в тройку лучших городов федерального округа. Интересно, что творится в городах, замыкающих этот список? Не иначе, лежат в сплошных руинах, раз в Переславе все хорошо. Врет чиновник как сивый мерин. Ни хрена хорошего ни в городе, ни в области нет. Дороги разбиты, съедешь на грунтовку – и словно в начало прошлого века попадаешь. По этим дорогам или на тракторах, или на телегах ездить. Ну, еще на таких, как у Неверова, внедорожниках. И то недолго. И программа врет. Вчера по телевизору объявили, что футбольный матч кубка УЕФА с нашей командой будет транслироваться по Первому каналу в 21.30, а в программе он стоял в сетке НТВ в 22.20, после выпуска программы «Сегодня». Все врут. Для чего, зачем? Неужели не понимают, что себе во вред делают? Хотя народ практически перестал интересоваться и политикой, и спортом. Голосуют за того, кто больше денег перед выборами принесет. Люди берут у представителей всех партий, а голосуют за тех, кто дал больше. Или не голосуют вообще. Основным же видом спорта стал литрбол, по количеству выпиваемого ежедневно пойла наши точно абсолютные рекордсмены. И к чему ведут страну так называемые «демократы-реформисты»? Этого они, наверное, и сами не знают! Им важнее собственные карманы набить, землицы за бугром купить, виллы на берегу моря построить. А народ? Да плевать они хотели на народ. Впрочем, в России всегда власть была настолько отдалена от народа, что просто не могла определить, что же ему надо. А раз не могла определить, то и голову ломать незачем. Мне хорошо, а другие до фени. Да, правильно в песне когда-то пели: «Я другой такой страны не знаю». Потому что нет такой другой. Россия одна, непонятная и непредсказуемая. Потому и непобедимая. Людей на казнь вели, а они кричали: «Слава вождю!» Вождю, который приговорил их. Ну, где еще возможно подобное? Но к черту газеты, к черту эти мысли.

Неверов взглянул на часы. 12.20. Как же медленно тянется время! Владимир достал сотовый телефон, набрал номер участкового. Тот ответил тут же:

– Слушаю, Владимир Дмитриевич!

– Как дела, Леша?

– Нормально!

– Ожидание давит?

– Да нет, я привыкший.

– Ничего странного не замечаешь?

– Нет!

– Совсем забыл тебя спросить: как матушка?

– Держится! Она у меня сильная! А как дела у Шустовых?

– Доставил в больницу, там их приняли. Поговорил с хирургом. Обещает, что после операции Ирина пойдет на поправку!

– Это хорошо! Еще замуж выйдет, детей родит!

– А тебе сколько лет, Леша?

– Ну, мне скоро тридцать будет!

– Счастливые года. Если их не омрачает болезнь. Но ладно, продолжай наблюдение!

– Продолжаю, куда ж я денусь?

Неверов положил мобильник в карман, включил магнитолу. Салон наполнился спокойной инструментальной музыкой.

Электропоезд Москва – Переслав прибыл по расписанию, о чем диктор не замедлила оповестить всех находящихся на вокзале и рядом с ним. Через минуту после остановки электрички с платформы через здание вокзала и в обход его на площадь вышла приличная толпа.

Неверов бросил газеты в бардачок, всматриваясь в лица проходивших мимо людей. И все же Макеев появился внезапно. Дверца переднего пассажира открылась, и на сиденье влез улыбающийся Славик. Он почти не изменился. Немного потучнел, постарел, как и Неверов, но остался таким же подвижным.

– Ну, здравствуй, капитан?!