– Возможно все с божьей помощью, за долг огромное спасибочко – философски произнес Михаил и протянул председателю аванс: – пересчитайте деньги, пожалуйста.

– Не буду пересчитывать, я вам верю, вы, наверное, не раз пересчитали, чтобы дать мне, и огромное вам спасибо заранее за содействие.

– Ваша правда, но деньги любят счет, поверьте мне, и не стоит благодарности – это все нашим детям. – Председатель так и не стал пересчитывать, спрятал деньги в увесистом черном кожаном портфеле: «Поеду прямо сейчас к подрядчику, что время терять, раньше начнем, быстрей закончим», – и вышел из квартиры .

Михаил закрыл дверь, увидел улыбающуюся Люду:

– Ты что смеешься? Что-то не так?

– Если бы ты послушал со стороны ваш разговор, ты бы тоже засмеялся.

– А в чем, собственно, дело, объясни!

– Да ни в чем, манера разговора ваша с председателем будто прилетела из эпохи дворянства, еще бы еще добавили в разговор: любезнейший, вас не затруднит, прям 18-й век!

– А чем плохо, что так разговаривали? Лучше на матюках было бы общаться или, еще хлеще, по фене ботать и пальцы веером расставлять? Вроде не приучен я к такому, и за день наслушаешься мата, звучащего везде, где можно и где нельзя, и от всех, сразу хочется такой речи культурной, спокойной, с эпитетами.

– И мне показалось, что он чем-то похож на графа Дракулу из Трансильвании.

– С чего ты взяла?

– Он как с картины Энди Уорхола «Граф Дракула», которую недавно смотрела в Интернете.

– Что ты, у графа Дракулы клыки намного меньше, да и шерсть из ушей не растет, и флакон с человеческой кровью в портфеле он не носит. Ладно, немного посмеялись, и хватит. Нормальный мужик он, такой хозяйственный. И хватит воду на киселе разводить, собирайся, нас ждет доскональный осмотр твоей, я подчеркиваю – твоей машины, и любимая работа.

– А сам нет– нет, а иногда выражаешься неприлично.

– Во-первых, блин и задница к мату не относятся, во-вторых – «хрен» – не ругательство, а огородное растение, в-третьих, – хлопнул Люду по мягкому месту для скорости, – мы тронемся когда-нибудь из дома или будем разную полемику разводить? – Миша направился одеваться и окончательно приводить себя в порядок.

– Я в ванную комнату первая иду, – крикнула Люда.

– А мне там делать нечего, занимай. – Включил мобильник, и сразу на телефоне один за другим зазвучали смс, извещая о пропущенных вызовах. Вон Колька с Васькой обрывают телефон – радостью поделиться хотят. А в чем радость выражается? В том и выражается, что мы вчера три машины прикупили в подарок вам, девчата, вот им и не с кем поделиться от нахлынувшего счастья, кроме меня. Звонят.

– Да и у меня пропуски есть, только от Вали и Нади, они по-своему, по-женски хотят разделить свалившееся счастье в виде авто и мне сказать, какие у них мужья хорошие. Вы все вместе молодцы оказались, что такое придумали, даже позавидуешь белой завистью дружбе вашей, у меня таких подруг не было по жизни никогда, только одно название, и использовали меня по полной программе ради своих мелочных целей.

– Это использование не связано с женским сексом?

– Дурак, как тебе в голову могло прийти, или каждый думает в меру своей испорченности? Хочешь такой день мне испортить. А у тебя есть такая черта, я заметила: близких тебе людей подковырнуть и обидеть.

– Да я не хотел тебя обидеть, честно, пошутить решил, и, видно, неудачно получилось, прости. Дай я тебя поцелую. Забудем об этом, и если ты готова, давай выдвигаться на работу.

– Я собралась, выключай все, и пошли, за собой дверь закроешь. Понял хоть, что нам внимание нужно.

Вышли во двор вместе к машине, потратили минут пятнадцать на свертывание красочного банта. Открыли багажник, куда сложили красный бант. Увидели наклейку «Бампер-то крепкий, нервы ни к черту!» – профилактика вождения. Еще потратили время, чтобы осторожно эту наклейку снять. Добрались до самого осмотра автомобиля.

– Смотри, приличный объем багажника для такого маленького агрегата.

– Это для тебя маленький при твоем джипе, а для меня моя машина очень даже большая.

Присели в салон, пахнущий заводской краской, внутри все блестит, видно, натерли специальным средством. Михаил, осматриваясь, заметил: «Новое есть новое, заводи, будем делать тест-драйв, Люда». На компьютере автомобиля прозвучал торжественный гонг, и понеслось: Людмила, счастливая от такой ерунды, повернула ключ зажигания, мотор тихо завелся, затем включила коробкуавтомат, машина плавно тронулась и покатила в сторону офиса. Миша со свойственным ему сарказмом не мог ничего сказать по навыкам вождения Людмилы, она вела машину уверенно и профессионально.

– Ты где так научилась водить, у меня даже претензий особых к тебе нет в твоем управлении автомобилем.

– Да так, были учителя хорошие. А если честно, у меня отец всю жизнь дальнобойщиком проработал, всю страну вдоль и поперек пересек, вот и меня научил водить между делом.

– Я об этом периоде твоей жизни не знал.

– А ты и не спрашивал никогда, будто для тебя его нет.

– Это мы узнаем еще, как и многое другое о тебе, в процессе совместного проживания, надеюсь и уверен, что будем жить долго и счастливо и умрем в один день.

– Если ты в этом уверен, в счастье нашем, значит, проживем, я буду только за.

За этим разговором добрались до офиса, где уже стояли две припаркованные машины, будто изпод ксерокса. Припарковалась вполне прилично, зашли в свой офис, их встретили радостные возгласы всей честной компании друзей: «Вы где были, мы трубки оборвали в поисках вас».

– Где были? Дома были, прятались от вас, чтобы лишний раз не докучали.

– Че?

– Вася, сколько раз говорить тебе: по-китайски «че» – это место, на котором все сидят, или тебе прямо сказать, что это за место?

– Это кто на моего муженька так наезжает и бочку катит? – прозвучал счастливый низкий голос Надежды, и вот она сама, как белый лебедь, вышла из кабинета Василия.

– Надя, привет, мне кажется, что ты с приобретением в собственность автомобиля за эту парутройку часов еще лучше стала, прямо расцвела, думаю, и Валентина тоже. Выходи, и на тебя посмотрим, владелицу собственного авто, на красоту нашу.

Вышла Валентина, такая нарядная, с огромной радостью на лице, все-таки когда все хорошо, и жены наши лучше и краше становятся. Мужики с улыбками до ушей, хоть завязочки пришей, от комплиментов Михаила в адрес своих жен подобрели, уверенность в собственных силах так и выскакивала из них. Внимательно глянул на жен своих друзей, какие они разные: Надежда высокая, Валя ниже среднего, одна – брюнетка, другая – шатенка. И лица: у Надежды чисто русское с прямыми чертами, у Вали немножко присутствуют восточные черты, но обе красивы и добры душевно и в то же время одновременно очень похожи своей любовью к детям своим, к мужикам, к людям, что их окружают, и им безразлично, бедны мужья или богаты, министр он или простой работяга, вот полюбили их такими, какие они есть. Может, поэтому так ценит Запад наших девчат – за их отношение к жизни. За границей на первом месте стоит положение в обществе, второе – материальная сторона, а простые истины, чтобы вместе всего добиваться, отсутствуют напрочь, а учиться у нас им просто не дает кучка русофобы интриганы.