Люнетта расплакалась.

Не стоило даже спрашивать – куда увезли. Власть над городом, довольно культурным и просвещенным, если даже бордели с европейками есть, в считаные часы захватили малообразованные, в основном очень религиозные крестьяне – феллахи. Учитывая, что здесь была практика гаремов и приличного калыма, многие не то что не могли себе позволить содержать жену, но и не видели женщин вообще. Обходились так, как обходятся в мусульманских странах, в Афганистане, в северной Индии – тем более что тут было полно афганцев. Занимались сексом с маленькими мальчиками, вязали коз к дереву. А тут – несколько шикарных, для шейхов, распутных женщин, с которыми можно делать все, что угодно. А шариат, между прочим, за распутство карает забиванием камнями насмерть. И клянусь, им повезло, если их просто забили камнями или расстреляли на стадионе.

Сам не знаю, зачем я это сделал, но я сел с Люнеттой рядом – и она доверчиво прижалась ко мне. Невидимые нити связывали нас все прочнее и прочнее.

– Успокойся. Мы – русские. Мы пришли и никуда не уйдем. Больше такого никогда не будет.

– Но тогда-то ушли…

– Это была не наша страна. Теперь – наша. Русские, если куда-то пришли, – уже не уходят. Мы – такие…

Потом Люнетта просто бродила по улицам. Иногда находила где-то что-то поесть. Старалась никому не показываться на глаза. Паранджа – она не только скрывает, но и защищает женщину, большинство боевиков понимали, что если они будут даже просто заглядывать женщинам под паранджу, не говоря о чем-то более серьезном, то моментально восстановят против себя всех местных, всех – до последнего человека. Потом она забрела в бывший дипломатический квартал и нашла себе убежище. Потом начались бои, и бои эти были настолько страшные, что она забилась в подвал и боялась выйти наверх. Подвал этот она выбрала только потому, что здесь была вода, которую можно было пить – из бака. Потом она услышала собачий лай и поняла, что ее обнаружили. Попыталась сбежать – и ее поймали инженеры-саперы.

Вот и вся история. Как есть.

– Получается, ты теперь сирота? У тебя вообще никого нет?

Люнетта просто вздохнула.

Клянусь, никаких дурных мыслей у меня тогда не появилось. У меня на руках была Марина, которую пытались привести в чувство в Санкт-Петербурге. У меня были Ксения и Николай… хотя были ли они у меня или нет, это еще большой вопрос. Наконец, у меня была любовь, настоящая, которую надо было просто вырвать как занозу и навсегда забыть про нее.

Я этого сделать не мог.

– Ложись. Ложись в спальник и спи. Утром решим, что делать.

– А ты…

– Я найду, где мне спать. Иди. – Я пихнул Люнетту по направлению к спальнику, сам начал готовить себе что-то вроде ложа из того, что было. Во время специальной подготовки по выживанию мне приходилось неделями спать на земле. Тогда не умер – и сейчас не умру.

– Здесь же холодно.

– На корабле бывает еще холоднее. Ложись и спи.

Заснул я сном, обычным для разведчика – боевого пловца: неспокойным, настороженным. Пятьдесят секунд сна и десять секунд полудремы – такой сон вырабатывается специально. Человека, который умеет спать таким сном, невозможно убить ночью. Так я и увидел, что Люнетта сначала честно пыталась заснуть в просторном спальном мешке, возилась-возилась. Потом – вылезла из него, какое-то время смотрела на меня. Потом – стала осторожно подкрадываться ко мне, как кошка.

Черт бы ее побрал…

– Не нужно этого делать… – сказал я, не открывая глаз.

Люнетта дернулась, фыркнула, как ошпаренная кошка.

– Ты… не спишь.

– Сплю. Но все вижу. Я не могу спать по-другому.

Какое-то время она смотрела на меня, будто в раздумье, как поступить. Потом легла рядом, отчего собранная мной из хлама конструкция спальной кровати угрожающе заскрипела.

– Поцелуй меня… – попросила она меня с очаровательной непосредственностью.

– Люнетта, я помогу тебе просто так. Не нужно этого делать.

– Нет… Я очень боюсь. Я хочу, чтобы был кто-то рядом, такой… Иначе я просто не смогу жить. Мне очень страшно.

– Какой – такой?

– Такой, как ты. Сильный… ты сильный.

– Ты знаешь меня пару часов.

– Ты плохо знаешь женщин. Мы чувствуем мужчину с нескольких минут знакомства. Наверное, это идет с древних времен. Женщина должна была найти себе мужчину, который убережет ее и прокормит. И подарит ей ребенка. Или нескольких.

– Я думаю не о ребенке. И тем более не о нескольких.

– А о чем же?

– О том, что будет завтра. Когда я встану утром. Спи.

На следующий день я уехал на службу, сам не зная, что делать. Надо было налаживать деятельность военных комендатур в городе и по всей стране, надо было что-то делать с беженцами, с местами, зараженными радиацией, надо было разрабатывать план прикрытия границы в нормальных и чрезвычайных обстоятельствах, надо было…

Чертовски много надо было сделать. Сделать прямо здесь, сейчас, времени на раскачку не было совсем. Каждый день оборачивался сотней убитых – я считаю не только военных и казаков, но и беженцев – и еще несколькими тысячами, если не десятками тысяч людей, разочаровавшихся в правлении Николая Третьего и в способности временной администрации навести порядок в Тегеране и во всей стране. Еще неизвестно, что из этого было хуже.

Домой я приехал где-то между двадцатью тремя и двадцатью четырьмя часами, злой, как собака, теперь уже четко осознающий весь масштаб проблем, свалившихся на меня. На вилле остался постоянный пост из шести казаков, там же осталась Люнетта. И она встретила меня – в комнате, в которой она умудрилась создать обстановку, она с казаками даже нашла где-то целые стекла и каким-то чудом умудрилась их вставить. Мебель была собрана отовсюду, в основном с соседних вилл. Где она взяла пулярку – неизвестно, но явно не из казачьего котла.

Той ночью произошло и все остальное…

Почему это произошло? Да потому что я не железный. Нет, не в смысле разыгравшейся похоти. Просто я тоже человек, пусть и привыкший жить на глубине, под давлением. Но мне нужно было хоть какое-то живое существо рядом. Существо, общаясь с которым я и сам чувствовал бы себя живым.

Хотя – можно было бы завести собаку.

Если целая страна допустила, чтобы ею правил тиран, вину за это нельзя возлагать лишь на одного тирана

Уинстон Черчилль

Пока Англия пребывала во сне

Доброе утро, страна…

Хотите, подскажу, как можно выучить язык, не слишком сильно потратившись и даже ничего особо не делая? Очень просто – нужно купить антенну спутникового телевидения и начать с того, что слушать регулярно новости на том языке, который вы хотите выучить. Сначала это будет казаться абракадаброй, бессмысленным набором звуков. Потом вы начнете понимать, о чем речь. Потом начнете понимать отдельные слова. Потом будете понимать уже все, что говорится – примитивно, но для повседневного общения больше не надо. Примерно так пацаны в больших портах, занимающиеся мелкой торговлей в свои двенадцать-четырнадцать лет, знают понемногу десяток языков и нигде не пропадут.