– Знаете, Оксана… все понятно, понятно, вам сейчас ужасно,невыносимо, но поверьте… Я столько видел по работе попыток суицида, что сталнастоящим экспертом. Рецидивов очень мало. Страшен только первый мигвозвращения к жизни, а потом вы начнете осознавать, что жизнь куда приятнеесмерти. Все как бы… перевернется, что ли. Даже против вашей воли начнетсяпереоценка ценностей. Все ваши горести уже случились, худшего быть не может.Рядом с вами муж, он вас любит…

– Люблю! – пламенно вскричал Михаил, громко стукаясь об полголыми волосатыми коленями. – Это ж я от любви завелся… от ревности! Ну ты самапосуди, вот тебе б сказали, что я голый на сцене танцую и с негром трахаюсь, тыбы как на это отреагировала?! Я и взбесился!

– Знаете что, – перебил его Струмилин, с острой больювспомнивший вдруг, как он сам «взбесился» какие-то сутки назад и тоже, чтохарактерно, по поводу негра, – вы лучше уж помолчите. Видимо, все, что могли,вы уже своей жене высказали, и вот вам результат. Теперь для вас же обоих лучшеоб этом забыть. Да и нам совершенно незачем знать лишние подробности. Дайтекакую-нибудь одежду для вашей жены, и одеяло – ее сейчас станет сильно знобить,– и сами оденьтесь. В больницу, конечно, поедете? И еще надо подумать, кто нампоможет нести носилки. Мужики по соседству есть?

– Нет, не надо соседей! – снова испугался Михаил. – Иносилок не надо. Я ее и на руках сам отнесу – большое дело!

– Ну, как хотите, – согласился Струмилин, окидывая взглядомхуденькую Оксанину фигурку. Да, ее запросто можно поднять одной левой. – Толькочем быстрей, чем лучше.

Вышли наконец.

Оксану завернули в одеяло так, что только синий носик едваторчал. Михаил ее оказался мужиком крепким, нес жену как перышко, что-толасково пыхтя. Валюха косилась на них с умилением. «А что, может, после этогослучая у них и правда все на лад пойдет, – подумал и Струмилин. – Такой как быкатарсис произойдет…»

«Как бы катарсис» между тем еще не завершился. Стоило выйтииз подъезда, как в белой «Волге», притулившейся к «Скорой», распахнулисьдверцы, и на свет божий вылетели хищного вида девица с микрофоном в руках ималенький паренек с видеокамерой. Объектив нацелился на процессию, а девицазачастила, брызгая от возбуждения слюной:

– Программа «Итоги дня». Уважаемые телезрители, вы можетевидеть участников очередной драмы, развернувшейся вокруг казино «Ла ви он роз».

И она с силой ткнула микрофон в лицо изумленному Михаилу:

– Господин Порываев, каковы ваши комментарии к тем слухам,которые витают вокруг этого клуба и его знаменитого «черного зала»? Правда ли,что ваша жена пыталась покончить жизнь самоубийством, потому что…

– Подержи, – вдруг сказал Михаил, оборачиваясь к Струмилинуи передавая ему жену. – Подержи-ка Оксанку минуточку.

Тот растерянно принял легонькую, дрожащую ношу.

Михаил протянул руку к микрофону, словно собирался датьинтервью. И девица, как загипнотизированная, подала ему микрофон… но вследующий миг от него остались только обломки. Вслед за этим Михаил обратиллютый взор на камеру. Маленький оператор, опомнившись, тоненько вскрикнул икинулся к машине, но не успел…

– Без комментариев, – объявил Михаил, шваркая камеру обасфальт, а оператора отправляя в пышный шиповниковый куст, с уже зардевшимисяпервыми ягодами.

Потом он забрал у Струмилина жену и прежним размереннымшагом направился к «Скорой».

– Откуда они узнали?! – быстрым шепотом спросила Валюшка,пока Михаил поудобнее пристраивал жену на носилках в салоне «Фольксвагена». –Поговаривают, что у «Итогов» везде свои люди, и им очень нехило платят, но унас-то кто именно настучал?! Неужели Палкин, он же сегодня на связи?!

Струмилин рассеянно покачал головой. Конечно, мерзкопредавать беспомощных людей, обратившихся в «Скорую» со своими бедами, как запоследним спасением. Кто бы ни учинил такое, Палкин или не Палкин, ему маломорду набить.

Но сейчас совсем не об этом были его мысли.

«Ла ви он роз» – это ведь тот дамский клуб, которыйоформляла Лида, если верить Лешему?

Господи, и там негры! Спасенья от них нет!

* * *

Ирка все Анины мучения и Димины метания, конечно же, отличнопонимала. Да такая прирожденная блудница, как она, трепет мужчины через стенкуощутит, а ведь жена, как известно, не стена, можно и отодвинуть. Но Иринанадеялась зря – Аня и на эти прогулки выходила с железной регулярностью, неотменяла их ни под каким предлогом, даже если температура или болело сердце. Кстати,именно тогда у нее начало болеть сердце – все сильнее и сильнее. Но и кое-какуюпользу принесли эти прогулки – Аня научилась держать себя в руках и неподдаваться на провокации. А уж Ирка великий мастер таких провокаций…

Потом, позже, уже через много лет, когда память об Ириневроде бы должна была прочно сгладиться, Ане попалась в руки интереснейшаякнижка про вампиров. Не про тех, какие описаны Проспером Мериме, Алексеем К.Толстым, а также изображены в фильме «Дракула», но про вампиров энергетических.Их мы встречаем на каждом шагу, только не знаем об этом. Оказывается, такиевампиры бывают двух видов: лунные и солнечные. Лунные – это все наши несчастныеподружки или соседки, что то и дело бегают к нам жаловаться на судьбу инезаметно кушают нашу жалость-энергию, как печенье к чаю. Они тихи, застенчивыи часто даже незаметны. А солнечные всегда на виду, это скандалисты искандалистки, их хлебом не корми – позволь только раздражить, разозлитьчеловека, вывести его из себя, и если для этого надо кого-то обдуманнооскорбить или унизить самым отвратительным образом – вампиры пойдут и на это.