минами, которыми так удачно не единожды пользовались их черноморские коллеги. Вот и летели «ясны соколы» искать себе работу на ближайшее будущее, заодно выполняя приказ командующего флотом. Или же наоборот.

Наверное, никогда прежде на Балтике не велась столь интенсивная охота на подводные лодки, как это имело место быть в дни проведения данной операции. Если дредноуты с крейсерами то и дело совершали резкую смену курса, идя противолодочным зигзагом, дабы не тащиться с черепашьей скоростью сопровождаемых судов и тем самым не облегчать работу вражеским подводникам, то вот авианосцы с носителями якорных мин требовалось очень тщательно оберегать от нападений вражеских субмарин. А те, казалось, вовсе озверели, стоило только разведке германского военно-морского флота прознать о приближении русских дредноутов.

Еще на подходе к Мемелю на флагманский легкий крейсер «Адмирал Корнилов» поступило сообщение об обнаружении и потоплении немецкой лодки силами «Охотников» за номерами О-34 и О-29. После о том же самом сообщили с О-12. А уже на подходе к северной границе Данцигского залива неожиданной атаке из-под воды подверглись главные силы. Благо из-за наличия огромного количества тральщиков, эсминцев и противолодочных кораблей стрелять немцу пришлось с предельной дистанции, так что ни одна торпеда не попала в начавшие маневры уклонения линейные крейсера, по которым и осуществлялась атака. Так в дальнейшем и продвигались вперед, высматривая едва возвышающиеся над уровнем воды перископы либо же следы от торпед, естественно, тут же начиная уклоняться от последних, при этом стараясь держаться в фарватере проверенном тральщиками, что двигались впереди эскадры с раскинутыми тралами.

Вполне естественным при этом стало то, что первые атаки на рейд Данцига осуществили летчики палубной авиации. Не смотря на концентрацию немцами всех своих основных сил в портах Северного моря и западной части Балтики, успевшие разведать что к чему русские пилоты прекрасно знали — без побед назад они уж точно не вернутся. Огромное количество товарных пароходов, тральщиков и миноносных кораблей являлись завсегдатами данной акватории. Не говоря уже о кораблях стоящих у достроечной стенки местных верфей, главным из которых являлся 9 месяцев как спущенный на воду линейный крейсер типа «Макензен». Вот ему-то, скорее всего, и были обязаны своим грядущим триумфом экипажи эрзац торпедоносцев.

Дело заключалось в том, что командующий морскими силами в Балтийском море, принц Генрих Прусский, слишком сильно озаботился возможностью повторения русскими своего неудавшегося налета на Данциг, который имел место в самом начале войны. Причиной же его опасения как раз являлся столь нужный флоту и пока столь уязвимый новейший линейный крейсер, в скорейшую достройку которого империя вкладывала колоссальные силы и средства. Поставив себя на место противника, он признавался самому себе, что, несомненно, попытался бы разбить этот корабль, прежде чем тот сможет вступить в строй. Потому все тринадцать сохранившихся броненосцев типов «Кайзер Фридрих III», «Виттельсбах» и бывшие русские «Полтавы» были выцарапаны им для несения охраны залива.

Противниками для новейших российских линейных кораблей они, конечно же, являлись совершенно никакими. Однако это был тот максимум, что смог себе позволить флот. Девятка более современных броненосцев, как никогда прежде, была сейчас нужна в Северном море, пока побитые английскими снарядами дредноуты приводились в порядок на верфях. А все более старые броненосные корабли уже нашли свой конец в дальневосточных водах, если не учитывать совсем уж антикварные экземпляры, имевшие нулевую боевую ценность. Вот этих вот охранников и начали клевать налетевшие на них F. E.2b.

Первая дюжина летающих машин доставила к борту «Кайзера Вильгельма дер Гроссе» дюжину же 254-мм метательных мин, семь из числа которых ударили точно в борт обреченного корабля. Не помогли тому даже ведшие частый огонь из своих винтовок матросы, что заполонили верхнюю палубу, так как иных средств защиты от воздушного противника у столь старого, и давно списанного со счетов, корабля попросту не имелось.

Хватило ли этому броненосцу полученных повреждений, чтобы опуститься на дно залива? Естественно хватило! Во времена его постройки даже лучшие представители подобного класса кораблей имели шанс сохранить плавучесть, лишь получив не более пары крупных подводных пробоин. Три и более уже являлись смертным приговором для любого. Здесь же данный показатель оказался многократно превышен и к моменту подхода второй волны из очередных 12 аэропланов, «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» уже вовсе скрылся под водой. И то же самое произошло со следующей жертвой, однотипным с первой «Кайзером Барбароссой». Случись на их месте оказаться куда более шустрым крейсерам с эсминцами, или заметно более живучим дредноутам, безвозвратных потерь от налетов аэропланов палубной авиации могло и вовсе не быть. Но уже не способные выдать более 14 узлов и неповоротливые броненосцы оказались практически беззащитны перед угрозой с неба. Все новейшие зенитные пушки с пулеметами уходили на оснащение новейших кораблей флота, или в армию. Стальным же ветеранам Кайзерлихмарине не доставалось ровным счетом ничего. Их вообще уже собирались разоружить, да поставить на прикол в качестве блокшивов. И лишь возникшая потребность в защите Данцига продлила их военную карьеру. Однако здесь же она и обещала подойти к концу. Не авиация, так линкоры противника, обещали оказать им всю посильную помощь в опускании на морское дно.

Тем временем в Главном морском штабе Кайзерлихмарине все еще велся ожесточенный спор о целесообразности ввода всех боеготовых линкоров в Балтику. Пусть их насчитывалось аж 15 штук, сообщения о бесчинствах вражеских субмарин в западной части моря, что начали сыпаться непрерывным потоком, как от командиров боевых кораблей, так и от капитанов гражданских судов, из числа тех, кому повезло улизнуть, превращали возможный выход флота на перехват русских дредноутов в натуральную игру со смертью. Не то, чтобы лучшие корабли флота не рисковали каждый раз, как покидали родные гавани. Но только здесь шанс оказаться торпедированным задолго до встречи с равным противником, становился непозволительно высоким. Вот и спорили уже не первый день, тогда как главные силы Балтийского флота все ближе и ближе подходили к будущим жертвам их боевого и технического превосходства.

Лишь двое суток потребовалось эскадре адмирала Эссена на проход вслед за тральщиками всего Данцигского залива в направлении с севера на юг. За это время авиаторы, потерявшие вследствие отказов техники, схваток с немногочисленными гидропланами противника и аварий при посадках семь своих машин, умудрились потопить четыре эскадренных броненосца и три подводные лодки, уделять особое внимание которым их отдельно просил командующий. Не остались в долгу и немцы. Прекрасно знающие, где у них располагаются собственные минные поля, они могли маневрировать в акватории залива куда как свободнее и потому смогли организовать несколько попыток прорваться к ядру вражеской эскадры. Как результат ночных налетов миноносных кораблей и действий полудюжины субмарин, погибли три эскадренных миноносца, затонули легкий крейсер «Адмирал Бутаков» и