Огден был приемным сыном одного из потомков того самого основателя клана; его специально готовили к инициации, начиная с раннего детства, обучали всему, что необходимо знать существу с подобной судьбой. Изменившись, он доказал, что выбор его создателя оказался верным, и проявлял особые способности в своей новой ипостаси.

Он был правильным носферату и хорошим правителем для своих подданных, умным, дерзким, но и достаточно осторожным. Единственной его слабостью было, пожалуй, то, что он не любил одиночество и стремился к общению и с себе подобными, и с людьми. Вообще, человеческое начало в нем упорно сопротивлялось изменениям, и самого Огдена это особо не расстраивало.

Во всяком случае, он оставался способным в полной мере оценить те преимущества своего положения, до которых другим представителям клана не было никакого дела, а именно, особую магнетическую притягательность носферату для женщин.

Теперь ему, чтобы заставить любую красавицу взирать на него в экстатическом восторге, не требовалось никаких ухищрений, довольно было просто оказаться в непосредственной близости от нее. А дальше уже только от его желания зависело, насколько быстро она окажется с ним в постели. Кроме того, он ведь был сувереном довольно обширных владений и вполне мог пользоваться правом первой брачной ночи, к великой радости невест своих подданных.

Вообще, Огден не солгал, объяснив Соне, что его отношения с вассалами всегда были достаточно близкими. Да, он обеспечивал им всю возможную защиту, они же терпели лишь то неудобство, которое заключалось в необходимости платить своему господину особую дань кровью, впрочем, до смертельных случаев дело не доходило никогда. Кстати, он вдобавок, несмотря на собственную любвеобильность, не обременял чужие семьи своими бастардами – просто потому, что был, как и всякий ему подобный, не способен порождать жизнь.

Но время шло, и Огденом начала овладевать скука. Прежние немногочисленные развлечения уже не радовали его так, как раньше. Он пытался понять, что же, все-таки, собой представляет, исследовал свои возможности и обнаруживал новые. Он начал повсюду разыскивать различных колдунов и магов, охотно принимал их у себя в замке и вел долгие разговоры о колдовских ритуалах. Эти люди, несмотря на немалое их могущество, трепетали перед ним – истинным носферату, посланником самой Тьмы…

Но наконец, среди них появился такой, в глазах которого Огден не прочитал обычного страха. Этот взирал на него с интересом и живым, жадным любопытством. Его звали Ютен, Ютен из Асгарда, и какое-то время Огден был настолько наивен, чтобы считать его своим другом и подпустить слишком близко.

Именно Ютен, тогда еще довольно молодой человек (особенно если сравнивать с возрастом Огдена), решился на неслыханную дерзость. Он обратился к Огдену с просьбой создать для него, в целях защиты собственных владений в Асгарде, создать нечто вроде небольшой армии птенцов и передать власть над ними ему, Ютену.

Тот не столько возмутился подобным предложением, полагая, что молодой честолюбивый маг просто не понимает сути происходящего, сколько попытался объяснить ему, почему такое в принципе невозможно. Птенцов не создают по заказу и для каких-то определенных, тем более корыстных, целей. Они возникают из крови и духа Мастера, по взаимному согласию и любви, огромной самоотверженной любви, чтобы навсегда остаться связанными с ним прочнейшими узами, не как рабы или слуги, а как части единого целого, именуемого кланом.

Поэтому леденящие душу истории о том, что якобы всякий, укушенный носферату и умерший в результате этого, непременно через несколько ночей восстает в новой сущности, просто абсурдны. Инициация – процесс отнюдь не мгновенный, существует целая сложная система последовательно наносимых меток, постепенно приближающих избранного к полному изменению, и определенное обучение, начинающееся задолго до того, как будет нанесена последняя метка. Да и потом Мастер не оставляет свое творение и не бросает его на произвол судьбы сразу же, оставаясь с ним рядом столько, сколько потребуется для того, чтобы птенец был вполне готов к самостоятельному существованию, чаще же они не разлучаются вообще, сохраняя целостность клана.

Все это казалось Огдену достаточно простым и очевидным, однако Ютен не понял и не принял его резонов, сочтя, что они не более чем отговорки. Ванир и асгардец расстались если не прямыми врагами, то, во всяком случае, без всякого желания когда-либо вновь увидеть друг друга, и Огден просто забыл о Ютене. А тот, возвратившись в Асингалек, окружил себя оборотнями вместо вампиров и по прошествии некоторого времени объявил ванирскому клану носферату настоящую войну.

Ловкий и подлый интриган, Ютен употребил все свое влияние в землях Северной Хайбории для того, чтобы обвинить этот клан в ужасных кровавых злодеяниях, в тысячах смертей, в совершении колдовских ритуалов с непременными многочисленными человеческими жертвами. Он откровенно лжесвидетельствовал перед властями предержащими, как бы невзначай упоминая о том, насколько обширны и богаты владения Огдена, и как недопустимо то, что этими землями правит настоящая нечисть, которой место в преисподней. Гнев богов, говорил он, будет сокрушителен, если люди не избавят землю от чудовищ.

Примечательно, что никто из подданных Огдена не пошел на оговор своего господина, не обвинял его в колдовстве и каких-то зверствах, однако что есть, то есть – о том, кем этот господин является, знали все и не скрывали этого. Просто за несколько веков под властью его клана такое положение вещей стало восприниматься почти как нечто само собой разумеющееся. Наверное, подобных отношений между людьми и носферату больше не было нигде и никогда в Хайбории.

Все произошло быстро и от этого еще более страшно. Ютен возглавил объявленную им клану Огдена «очистительную войну», призвав на помощь множество своих союзников, многих их которых по праву можно было обвинить и в куда более кровавых злодеяниях, чем те, которые приписывались не-умершим. Они раскрывали тайные дневные убежища носферату и уничтожали тех одного за другим, заодно избавляясь и от людей, обвиненных в симпатиях к своим прежним господам, не щадя никого и ничего.

Самого Огдена Ютен сумел захватить в плен, наслаждаясь его растерянностью и теми мучениями, которые тот испытывал вместе со своими подданными, ощущая их агонию как свою собственную и умирая вместе с каждым. Доставив Огдена в Асингалек, граф притащил туда же нескольких его птенцов, членов клана, и уничтожал их по одному на глазах Мастера. Силы ванира таяли, он был не в состоянии оказать сопротивление.

Но Ютен пошел еще дальше. Чтобы обезопасить себя, он распорядился вырвать Огдену клыки, лишив того возможности охотиться самостоятельно. Носферату обладают способностью к стремительному самоисцелению и быстро восстанавливаются даже после таких ран, которых не пережил бы ни один человек; зная об этом свойстве, Ютен был также в курсе того, каким образом можно остановить процесс. Все было довольно просто, достаточно залить в раны расплавленный металл…

Асгардский граф уже ничего не требовал от своего пленника и не собирался заключать с ним никаких сделок. Всякий раз, когда речь шла о жизни очередного птенца, Огден ползал на коленях у него в ногах, умоляя о пощаде, и рыдал так, как способны только ему подобные, слезы которых – кровь, струящаяся из глаз. Ютен наблюдал за этим с любопытством, как смотрит ребенок на насекомое с оторванными лапками, но не больше.