– Какого?! – шагнула Одри назад, вырываясь из цепких рук и оглядываясь на камеры.

– Не переживай, – замахала Челси руками. – Все ведь считают меня чокнутой. В каком-то роде так и есть, и это помогает делать на первый взгляд странные вещи без дополнительного осуждения.

– Смотрю, вам тут весело.

Одри была готова поклясться, что не слышала ни единого шага Робин, вставшей рядом с ними. И даже ее дыхания. Она была в черном мешковатом костюме, состоящем из брюк и укороченной куртки с пышным рукавом, капюшоном и перчатками, и если бы не бледная кожа и оголенные запястья, ее легко можно было спутать с тенью.

«Вот она – подготовка телохранителей монархов», – заключила Хьюз восхищенно про себя.

– Мы поймали Теру Гарсию. Есть что праздновать.

– Вот как.

– А ты что тут делаешь? – засквозили в голосе Челси нотки презрения.

– Веду отчетность для Его Величества.

– Смотрю, судьба Теры тебя не особо волнует, – заметила Одри. – А ведь вы учились в одной академии.

– И тем не менее мы не ладили. У нас случались постоянные драки и споры. Итог – взаимная неприязнь даже после обучения.

– Это хорошо, – встала перед ней Одри и пристально взглянула в темные непроницаемые глаза. – Значит, ты не против, если мы ее убьем?

Взгляд Робин дрогнул, но тьма в глазах оставалась неизменной.

– Это не моя забота, – ответила она твердо. – Делайте с ней что душе угодно.

Горячее дыхание опалило ее лицо.

– А про свою знакомую Лауру ты уже слышала? – включилась Челси.

Во рту Робин моментально скопилась слюна, которую ей было никак не проглотить под пристальным взором Хьюз.

– Что именно я должна была слышать?

– Вы ведь с Лаурой и Логан тоже вместе учились, – перехватила разговор Одри. – Мы допросили Лауру, чтобы выведать, где прячутся беженцы. Она была непробиваемой, так что пришлось…

– Перерезать ей мягкие ткани, поэтому теперь она не чувствует своих маленьких стоп! – восторженно воскликнула Челси, хлопая в ладони. – И вряд ли уже когда-нибудь почувствует.

Этого ужаса Робин было не скрыть. Она сглотнула.

Лаура Свон. Одна из милейших девушек, которых ей довелось знать. Нежная, уязвимая, добрая, миниатюрная и совсем непригодная для учебы в военной академии и уж тем более службы. Ее однокурсница, с которой они хоть и не дружили тесно, но общению с которой Робин всегда была рада. В ее понимании пытать Лауру все равно что пытать котенка.

– Но ты не переживай, сестрица, – не унималась Челси. – Когда я уже думала порезать ей что-нибудь еще, прибежала Рейн и сказала, что подруга Лауры – Логан, кажется? – готова все выдать, если мы остановимся и предоставим всем пострадавшим медицинскую помощь.

– Обещание свое мы сдержали, – продолжила за нее Одри. – И наводка оказалась верной. Так что камеры пополнились еще тридцатью мирными.

– И чего же вы хотите от меня услышать? – Робин старалась говорить твердо, но от ошеломления случайно выдала предательскую хрипотцу, что породило в ответ злые улыбки.

– Ничего. Просто держим в курсе. – Одри похлопала ее по плечу и развернулась. – Ты же там отчет пишешь. Вроде как.

Челси хихикнула в кулачок и вернулась к себе, Одри отправилась набираться сил в своей комнате, а Робин еще с минуту стояла на том же месте, пытаясь переварить все, что узнала.

Тера уже час лежала на полу, потирая опухшую щеку. Она бы села, прислонившись спиной к стене, если бы только от этого с новой силой не заныли плечи, на которых с недавних пор красовались темные синяки.

Ксаре, благодаря то ли покорности, то ли предусмотрительности, досталось меньше. Свернувшись калачиком в углу, она бездумно перемешивала ложкой в крошечной миске холодную похлебку, которой их кормили по утрам. Порций только и хватало, чтобы поддерживать жизнь, при этом не наедаясь, но серая, неприятно пахнущая жидкость аппетита не вызывала.

– Эй, Тера, – позвала ее Логан из соседней камеры.

– Чего тебе? – беззаботно ответила Тера, чуть приподнявшись.

– Если вы не съели свою еду, то отдайте ее Лауре.

– Ты ее добить решила или что? – Тера вскочила с места и тут же зажмурилась – боль в коленях дала о себе знать. – Гадость же редкостная. Лучше с голоду сдохнуть.

– Она в таком состоянии, что ей и эта гадость пригодится.

– Как она вообще? – забеспокоилась Ксара.

– Спит. Кровь остановили, раны обработали и гниения нет, но… Стопы начали синеть.

Тера цокнула языком и уперлась лбом в дверь. Пусть все выглядит так, словно она раздражена. Пусть никто не догадается, что прямо сейчас творилось в ее душе и как страх за Лауру сводил ее с ума.

– Как ты предлагаешь отдать эту дрянь? – Она несколько раз ударила по окошку в двери у пола, через которое им давали еду. – Допустим, я выдвину похлебку, а дальше что?

В коридоре послышались знакомые шаги. «Ох, только не это», – успела подумать Тера.

– Девочки, – шепнула Робин, – как вы тут?

– Как на курорте. А что, не видно? – злобно усмехнулась Тера. – А, точно! Нас ведь отделяет дверь. Жаль. Увидела бы, как тут нам хорошо.

– Что с Лаурой?

– Жить будет, – отозвалась Логан. – Но первой медицинской помощи мало. Нужен врач. И нормальная еда. Она истощена.

Робин обреченно вздохнула и закрыла лицо руками.

– Еду я вам добуду. Но врача не обещаю.

– И на том спасибо, собачка, – огрызнулась Тера. – Как там, кстати, дела у твоего хозяина? Наверное, отдыхает со своим Каспаром в каком-нибудь особняке.

Робин в бешенстве поджала губы. Двумя резкими шагами она подошла к двери в камеру Теры.

– Что ты такое задумала, что решилась вернуться сюда?

– Увидишь. И, кстати, не советую в этот момент стоять у меня на пути.

20. Разлад

Интернет в особняке отключили тогда же, когда на телевизоре остались одни развлекательные каналы.

Каспар и не думал просить у Александра объяснений, чтобы вновь не возвращаться к их старому разговору. Мобильного интернета в их местности едва хватало на отправку сообщений Шарлотте и простые звонки. Из них он и узнал о дневном обстреле Берлина. Тридцать шесть жертв, около ста раненых. Наступление с воздуха на столицу началось раньше, чем кто-либо мог предположить, и после убийства детей никто не ждал, что следующий, куда более разрушительный шаг будет сделан так быстро.

На мгновение Каспар даже обрадовался тому, что не видит ни фото, ни видео с разрушениями и погибшими, и сильно стыдился этого ощущения. Одного знания о происходящем хватало, чтобы представить боль практически беззащитного германского народа.

Незадолго до потери полноценной связи он успел посмотреть интервью бывшей служанки Букингемского дворца на одном из новостных делиуарских каналов. Трудовой договор обязывал ее молчать о происходящем в семье Каннингем лишь до тех пор, пока она работала. После ухода, связанного со «смертью» Делинды, она имела право рассказать СМИ обо всем, что их интересовало.

– Мисс Барнс, как человек, который проработал во дворце без малого пять лет, что вы можете рассказать о Каспаре Шульце?

– Я практически не контактировала с