Когда я привела себя в порядок и вернулась, Кай уже не улыбался. Продолжал возиться с ветками, даже головы не поднял. Несколько отточенных колышков лежали в ряд возле его колена. Тут же, в траве, я увидела горсть длинных коричневых стручков.

– Это можно есть? – Я опустилась в тень, стараясь держаться не очень близко к Каю.

– Я уже ел, – пожал плечами он, – значит, можно.

Стручки оказались покрыты плотной кожицей, пришлось даже надкусить краешек зубами, чтобы разорвать. Внутри в ряд, как жемчужины в раковине, покоились молочно-белые круглые плоды. Я засунула один в рот, ощутила сладковатый привкус.

– Ты не должен был есть это первым, – пробормотала с полным ртом, так как голод оказался сильнее правил приличия, – если ты отравишься, я тоже рано или поздно погибну здесь. Надо, чтобы сначала я пробовала. Все равно не проживу самостоятельно.

Кай поднял на меня глаза, его рука с ножом замерла.

– Я знаю, – сказал он, а затем вернулся к делу. – Но я помню, что это за орехи. Не сомневался, что съедобные.

Это слегка царапнуло меня. Разочарование? Да, похоже, я привыкла, что Кай все делает ради моей защиты, и не ожидала, что он может первым съесть орехи просто потому, что не боится их есть.

Расправившись с тремя стручками, я взяла два оставшихся и отнесла в нору. Положила у входа на видном месте. Кай наблюдал за моими действиями, но не остановил.

– Это в знак благодарности, – пояснила я, когда вернулась, – хозяева придут, найдут подарок за то, что мы воспользовались их жилищем. Им будет приятно.

– Я так и понял. – Он сделал резкое движение ножом, щепка описала в воздухе дугу и улетела далеко в траву.

Злился? Похоже на то. Я сцепила руки, потому что не знала, как начать главный и очень нужный разговор.

– Как ты думаешь, что с ними стало? – поинтересовалась я, чтобы хоть как-то сгладить неловкость.

– Наверно, сдохли.

– Думаешь, сдохли? – верить в такое не хотелось. – Может, просто буря застала их где-то еще? Нора чистая, ухоженная, большая. Может, не успели добежать.

Кай стрельнул в меня взглядом.

– Белоснежка, каждый зверь в непогоду возвращается в свою нору. Обезьяны живут в таких целыми семьями. Раз никто не вернулся, значит, сдохли. Ты зря оставила орехи, которые мы могли бы взять с собой.

Мысль о бедных животных не добавляла оптимизма, и я решила сменить тему:

– Как ты думаешь, нас далеко отнесло течением?

– Я не знаю. Если будем идти вверх по реке, то рано или поздно вернемся на прежнее место. Заблудиться при таком раскладе трудно.

– Думаешь, Бизон нас там ждет?

– Даже не знаю, что для него лучше, – Кай ядовито усмехнулся и покачал головой, – чтобы ждал или чтоб свалил восвояси. Но на месте стоянки остались наши вещи. Это гораздо важнее.

Я кивнула. Похоже, тот нож, который был у Кая в руках, находился при нем в момент прыжка в воду. Топорик, все для разведения костра, сигнальные огни, другая мелочь – все осталось в рюкзаках. Если не найдем их, придется куковать практически с голыми руками, а это взвинчивает градус опасности до самого предела.

– Для чего это? – Я указала на тонкие острые ветки.

– Что-то типа кольев. Может, пригодится кого-то поймать или от кого-то защититься. Они не прочные, ломаются. Но лучше пусть будут.

Я взяла один колышек, потрогала острие кончиком пальца.

– Значит, мы будем идти против течения, попытаемся найти вещи, а потом продолжим путь к хвостовой части?

– Угу.

Разговор иссяк. Я поняла, что дальше оттягивать неприятную тему невозможно, и скрепя сердце выдавила:

– Кай… нам надо поговорить. О вчерашнем.

– Ну давай поговорим, – равнодушным голосом отозвался он.

Я вздохнула.

– Вчера… мы выживали. Я думала, что умру, а ты прыгнул за мной, рискуя своей жизнью.

Украдкой взглянула на Кая, но никакой реакции не дождалась. Казалось, подготовка кольев интересует его больше моих чувств.

– В общем… – с трудом продолжила я, – наверно, нам лучше поскорее забыть то, что случилось. Мы сделали это на адреналине. Я была в состоянии шока, а ты… ты так заботился обо мне все это время. И снова оказался рядом. Я была так тебе благодарна. И мне не стоило провоцировать тебя вчера утром. Конечно, сама дала тебе повод думать… А ты, конечно, заслужил награду. И, наверно, я сама виновата…

– Награду?! – Он отбросил ветку в траву и сердитым движением спрятал нож за пояс. Медленно повернулся ко мне. Процедил: – Ты думаешь, я достал тебя из реки за награду в виде секса?!

Под его напором я растерялась. Вроде не так хотела поставить вопрос, но Кай все воспринял по-своему.

– Ты сам сказал, что хочешь со мной кое-что сделать… когда увидел раздетой на берегу… – пролепетала я. – Но если один раз я позволила, это не значит…

– Позволила, – Кай вскочил на ноги, уставился на меня сверху вниз, – да неужели секс с тобой – это самый лучший приз на свете? Я, по-твоему, только и думаю о том, как бы тебе вдуть? Что, у меня других занятий здесь больше нет, кроме как мечтать о тебе? – Его голос становился все более громким и злым. – Ты привыкла, что раз ходила в жилеточке престижного университета, то все вокруг должны на тебя слюни пускать? Да что в тебе такого особенного? Без одежды вы все одинаковые.

Я вздрогнула на последней фразе, потому что он сравнил меня с Лизой.

– Бизон говорил…

– «Бизон говорил», – передразнил он, – и ты решила, что мы с ним соревнуемся, кто первый тебя поимеет? Да?

– Ты не мог бы говорить тише? – Я огляделась. – Вдруг на шум придет кто-то хищный.

– Так и пусть приходит! – специально еще громче воскликнул Кай. Он принялся расхаживать туда-сюда, сжимая кулаки. – Я ему тебя скормлю. Зачем ты мне теперь нужна? Я же тебя поимел. Больше не надо тратить на тебя силы. – Он с вызовом оглядел кусты, словно там и правда кто-то прятался. – Ну? Кто готов упростить мне задачу?

– Не говори так! – Я тоже вытянулась перед ним в полный рост. – Не говори! Не говори! Не хочу слышать, как ты называешь меня обузой!

– Да зачем ты вообще полетела? – прошипел Кай, сузив глаза и ткнув меня пальцем в плечо так, что я невольно сделала шаг назад. – Говорил же, от тебя одни проблемы. Но тебе вожжа под хвост попала. Тебе непременно захотелось что-то доказать. Доказала? Ты что-то кому-то доказала кроме того, что ты настолько тупая, что оставляешь еду обезьянам, которые давно сдохли?!

От этих слов у меня слезы на глаза навернулись, но я заставила себя проглотить обиду. Кай просто неправильно понял мои слова.

– Я Кате пообещала, – призналась дрожащим голосом, – что никогда не посмотрю на тебя. Потому что Лизка еще может быть жива. И сама же обещание нарушила…