— Да.

— Думаешь, он заказчик?

Андрей коротко кивнул.

— Тогда тебе очень трудно будет до негодобраться, — протянул Хан, покачивая своей седой головой. — Хазар,как ветер в поле… Неуловимый…

— Можно попробовать пробить по базам данных, —внес предложение Лютый. — Налоговым, регистрационным, паспортным,жилищным… Мы знаем его имя, фамилию, примерный год рождения.

— Он мог сто раз сменить и имя, и фамилию. А налогов онне платит, это ты сам должен понимать!

— Не платит, как торговец оружием, но как бизнесмен —сейчас все бизнесмены, и вы, и я — должен! Он мог легализоваться, чтобы отмытьденьги.

— Ну попробуй, пробей, — согласился Хан, но безвсякого энтузиазма.

— А откуда этот неуловимый Хазар родом? —заинтересованно спросил Андрей.

— Откуда-то из Подмосковья. Родился и вырос в Среднейполосе, а у нас, в Приморье, в армии служил. Как раз тогда и начал по-тихомуприторговывать. Не оружием, конечно, тогда с этим строго было, а патронами.Отслужив, Хазар в Подмосковье не вернулся — некуда было, детдомовский он —остался тут…

— Тут — это в Адлере?

— Тут — это на юге. Хазар мотался по всему побережью,от Новороссийска до Батуми, нигде надолго не задерживаясь. Я ж говорю, он какветер… Южный ветер! Уж очень полюбились ему наши края, к березкам родным совсемне тянуло…

— И никакой привязанности к конкретному месту?

— Был у него когда-то дом недалеко от Хосты. Мрачныйтакой особнячок, прилипший боком к скале… Его в брежневские времена началистроить — хотели гостиницу возвести, да вовремя сообразили, что место ужасное…Кругом скалы — не подъедешь, не развернешься, больше двух машин не воткнешь, ноглавное — спуск к морю отсутствует. Забросили строительство. Каркас кирпичныйстоял, и все. Хазар его выкупил. Достроил. Все окна с северной (внешней)стороны заложил, да еще там, где скал не было, забор с человеческий ростпоставил, чтоб совсем отгородиться от внешнего мира… До сих пор не понимаю,зачем — все равно ничего, кроме крыши (на ней еще флюгер в виде парусника был),с дороги не видно…

— Ты бывал в том доме?

— Один раз, когда еще строительство велось.

— А на новоселье тебя что, не пригласили?

— Хазар никогда не звал к себе гостей. Деловыепереговоры вел на нейтральной территории, а дружеских попоек вовсе неустраивал.

— Почему?

— Хазар ни с кем не дружил, а на алкоголь у него былааллергия. Помню, он рассказывал, что в детдоме его насильно напоили спиртом. Ончуть не умер тогда, с тех пор капли в рот не брал…

— Этот особняк до сих пор существует? — не оченьвежливо перебил старика Андрей — истории из детдомовского детства Олега Вещееваего мало интересовали.

— Что ему будет? Наверное, существует!

— Точно существует, — подал голос Лютый. — Янедавно в Хосту ездил, видел этот дом. Вернее, крышу с флюгером в видепарусного корабля… Забор там так и стоит, огромный, увитый виноградом, залозами ворот не видно… — Лютый запнулся, нахмурился, посидел несколькосекунд молча, затем с сомнением протянул: — Но мне показалось, в особнякекто-то живет.

— Как тебе это могло показаться, если ничего, кромекрыши, ты не видел? — проворчал Хан.

— Дорога к воротам наезжена. Я вмятины от колес видел.

— Может, Хазар его продал, — предположил Андрей.

— Нашел же идиота-покупателя! — фыркнулХан. — Я бы этот дом задаром не взял! Не дом — скворечник! Воткнут средискал. Ни деревьев, ни цветов не вырастишь — там голый камень, ни сарая, нибаньки не построишь — места нет, к морю не спустишься — обрыв! Кому такоесокровище понадобилось?

— А семьи у Хазара не было? Жены, детей? Может, кто-тоиз них в доме проживает?

— Когда я его знал, у него даже постоянной любовницы небыло. Хазар — волк-одиночка. Аскет. Никаких страстей, слабостей. Он воспиталсебя таким, чтобы никто его страстями и слабостями не смогвоспользоваться… — Хан подпер свою худую, испещренную мелкими и крупнымиморщинами щеку кулаком, покусал губы. — И его тяга к наживе не переросла вманию, потому что деньги как таковые его не интересовали. Он не копил их и нетранжирил (на что транжирить, если не пьешь, не колешься, не трахаешься?), авсе вкладывал в дело, расширяя ассортимент, увеличивая партии, нанимая агентов…За те четыре года, что я его знал, Хазар из обычного торгаша самопальнымиобрезами превратился в крупного поставщика оружия. Не удивлюсь, если сейчас онпродает ядерные бомбардировщики или бактериологическое оружие…

— Тогда мы его точно не найдем, — сказалЛютый. — Люди подобного масштаба живут законспирированно, на каком-нибудьчастном острове в Тихом океане, так как на них Интерпол охотится…

— Ну уж ты загнул, Альберт! Остров, Интерпол! —Хан недовольно покачал головой. — Я ж просто предположил! Может оказаться,что за эти годы Хазар в корне изменил свою жизнь — не по собственной воле, а пообстоятельствам!

— Каким, например?

— Он мог смертельно заболеть, покалечиться, разориться,вляпаться во что-нибудь, из чего не смог выбраться… — Хан оторвал руку отлица — на щеке остались вмятины от костяшек. — Но даже если так, я, убей,не понимаю, каким боком он связан с Христосом… и его девушками…

Андрей тоже этого не понимал, но был уверен, что связьсуществует. И дело вовсе не в предсмертных словах Христоса, а в реакции Кары напоявление Хазара перед окнами бистро. Тогда она не просто испугалась, она былав ужасе… Будто наяву увидела воплощение своего кошмара… Так малознакомых людейне пугаются. Значит, их многое связывало, и это многое было самым страшным изтого, что происходило с ней в прошлом…

— Альберт, ты займешься Хазаром? — спросил он уЛютого, встав с дивана. — Пробьешь по базам данных, как собирался? У тебяесть люди, способные взломать их?

— Конечно. Только в базы Интерпола мы соваться небудем, уж извини…

— Думаю, это лишнее. Паспортных и налоговых будетдостаточно… — Андрей протянул руку для рукопожатия, когда Лютый вытянулсвою, сжал его широкую, короткопалую ладонь и энергично потряс. — Я неуспел поблагодарить тебя за сегодняшнюю помощь — спасибо.

— Я не для тебя это сделал, а для Хана.

— Понимаю, но все равно… — Андрей наклонился кстарику, обнял его: — И тебе спасибо, дядя Арам. И не говори, что сделал это недля меня, а для отца. Это я тоже понимаю… — Он кивнул им обоим. — Атеперь позвольте попрощаться с вами. Я должен бежать…

— Куда ты собрался? — удивился Хан.

— В погоню за ветром…

Адлер 200… г. Каролина

Каролина тупо смотрела на кожаный чемодан с выдвигающейсяручкой и два полиэтиленовых пакета, набитые вещами. Она не могла взять в толк,что ей со всем этим делать.