— По дороге я обзвоню больницы и попытаюсь отыскатьлюбителя экстрима Николая Леонидовича.

Едва за ним закрылась дверь, как Полина резко села вкровати.

— Костя, — решительно заявила она, — мненужно в Демьяновку.

— Как это? — растерялся тот. — Безразрешения? Тайком?

— Если ты имеешь в виду Андрея, то никто не обязывалменя перед ним отчитываться. Я просто хочу поехать на место преступления ипоходить вокруг. У меня появилась одна идея.

— В связи с нашими одинаковыми рубашками? —уточнил Костя. Любопытство навалилось на него, словно тяжеловес на карлика.

— В связи с вашими рубашками. Только пока у меня нетдоказательств, я рассказывать ничего не стану. Вот найду доказательства — тогдавсе выложу. Давай, Костя, мы с тобой съездим в Демьяновку, а потом сразу — кАндрею в коттедж. Он ничего и не узнает!

— Он будет нам звонить, — неуверенно возразилтот. — У Глуховых время выходит на разборки с Митей и Петей. Они отзвонятАндрюхе, а он — нам. Спросит — вы в коттедже? Что мы ему скажем?

— Скажем, что еще в дороге, задержались с отъездом. Тычто, никогда не врал?

Бунимович врал с тех пор, как себя помнил. Поэтому довольнобыстро поддался на уговоры, выдвинув напоследок серьезное возражение:

— Но мы не знаем, где эта Демьяновка!

— Я знаю, — сказала Полина. — Мы с Андреем еена карте нашли. У него есть карта Подмосковья, подробная. Эта Демьяновка, кстати,очень удобно для нас расположена. По той же дороге, что и дачный поселокАндрея, только подальше от Москвы.

Всю дорогу до Демьяновки Бунимович ворчал. Он боялся, вдругс Полиной что-нибудь случится? Она ведь не говорит, какая идея ее осенила. Что,если убийца проживает где-нибудь там же, в заброшенной деревне, прячется вглубоком подполе со времен Великой Отечественной и нападает на всех, ктонарушает его уединение?

— Мы все равно не узнаем, в каком конкретно домепроизошло убийство, — ныл он, притормаживая перед каждым указателем, чтобыне прозевать поворот.

— Дом мне не нужен, — успокоила его Полина.

— А что тебе нужно в таком случае?

— Сельпо. Или что-нибудь в этом роде. Там продавщицыочень разговорчивые.

— Они только со своими разговорчивые, — несогласился Костя. — И с милицией. Думаешь, менты по сельпо не прошлись,вопросов не задавали? Это тебе убийство, а не столкновение козы с телегой.

— Слушай, ты прав, — задумчиво протянулаПолина. — Я приму это к сведению. Давай заедем в Демьяновку, а потом сразуобратно. Проведем, так сказать, ориентирование на местности.

Демьяновка оказалась мрачным местечком. Безглазые домапялились на пыльную дорогу, на которой рядком лежали три драные собаки.

— Смотри, люди! — радостно воскликнула Полина,когда Костя развернулся и стартанул в обратную сторону.

Люди выходили из лесу, волоча за собой большие мешки,набитые неизвестно чем.

— Браконьеры! — заподозрил Костя. — Тырятчего-нибудь в заповедном лесу.

— Нет тут заповедного леса! — сердито сказалаПолина и велела:

— Притормози!

Костя выполнил ее требование, ворча себе под нос что-то втом смысле, что нормальные девушки, побывав в морге и заработав фингал подглазом, боятся рисковать и всегда помнят о собственном негативном опыте.

Полина между тем бакланила с мужиками, которые бросили своюпоклажу и утирали пот со лба замусленными кепочками.

— Нам бы в магазин какой-нибудь, — говорила она сзаискивающей улыбочкой. — Как тут можно проехать? А лучше — пешком пройти?

— Проехать — это кругом, по берегу озера, —обстоятельно объясняли они. — А если пешком, то можно в совхоз«Сокольский» попасть. Там народу много и магазинов несколько. Разных. Вам какойнужен?

— Мы сами еще не знаем, — сладенько улыбнуласьПолина. — А в «Сокольский» что, только пешком? А на колесах как?

— Ну-у! Пешком минут двадцать, а на автомобиле минутсорок в объезд!

Когда они тронулись с места, Полина немедленно решила:

— В «Сокольский».

— Ты считаешь, что местный участковый дурнее тебя,да? — съехидничал Костя, крутясь по местным дорогам.

— Он не знает, что спрашивать, — возразилаПолина. — А я знаю.

Когда они, наконец, добрались до места, Бунимовичприсвистнул. Возле трех магазинов и аптеки кипела жизнь. Бабки устроили тутимпровизированный рынок, молодежь тусовалась с пивом, дачники в белых шортах исолнечных очках на фоне местного населения выглядели как иностранцы.

— То, что надо! — заявила Полина и, выпрыгнув измашины, велела Косте ждать ее здесь, а сама поскакала в ближайший магазин.

Вспотевший Бунимович вывалился следом, чтобы купить себебутылочку «Рерsi Light», которую очень рекомендовали по телевизору — в целыхдвух литрах воды содержался ноль калорий, а Костя каждый день собирался начатьхудеть. Местные красавицы не могли не обратить внимание на столь видного представителяпротивоположного пола. Так что, когда Полина вернулась, она застала своегошофера окруженным стайкой дородных девушек, лузгающих семечки. Сандалииловеласа Бунимовича были засыпаны шелухой, однако он не обращал на это никакоговнимания.

— ..А последний солдат в строю — без сапог, —рассказывал Костя и улыбался, предвкушая, как доберется до финала. —Прапорщик говорит: «Солдат Иванов, почему без сапог?».

— Девушки! — воскликнула Полина, растолкав всехлоктями и пробившись к машине. — Не думайте, что у этого типа такое жебольшое сердце, как он сам. Когда ему надоедает рассказывать анекдоты, онначинает бить морды.

Она через силу улыбнулась девицам, продемонстрировавзаклеенную пластырем скулу и фингал под глазом. Те брызнули в разные стороны,как луковые слезы из глаз. — Ну зачем ты? — обиделся Костя, не зная,которую из них провожать глазами. — Такие телки потрясные!

— Костя, почему ты до сих пор не женат? — спросилаПолина, рассеянно глядя по сторонам.

— Мамане никто из моих краль не нравится. Одна,говорит, дура набитая, другая — финтифлюшка, третья — слишком требовательная идля жизни со мной непригодная. Так ты узнала что-нибудь в своем сельпо? —неожиданно вспомнил он.

— Ничего, — махнула рукой Полина. — Моя идеяоказалась — как это говорится? — неплодотворной.

Они выехали на шоссе и отправились в обратный путь. Костявзахлеб рассказывал о том, как служил в армии и какая сволочь был у нихсержант, когда Полина неожиданно увидела толстый грязно-желтый автобус, которыйотвалился от остановки, издавая звуки, напоминающие хрипы старой клячи. Наобочине он оставил двух опрятных тетенек в белых платочках. У одной на локтевисела корзинка, другая катила тележку на колесиках. Прямо рядом с остановкойпримостился крохотный павильончик, на котором большими — прямо станционными —буквами было написано: «Хозяйственный магазин».