Платформа, на которой установили «троны» глав кланов, царила над залом большой диспетчерской. Внизу располагались пульты управления и координации, и сотни людей были погружены в работу… На прикрытую черным односторонне прозрачным пузырем силового поля платформу никто, казалось, не обращал внимания.

Видимо, в доказательство доверия силовые щиты были выключены, и над креслами колыхалось только легкое марево маскировочного флёра, искажавшего контуры сидящих. Ричард пересчитал «троны». Ровно шесть. И, в небольшом отдалении, из пола торчал синий столбик визиопроектора.

Эрик хлопнул Ричарда по плечу, ободряя своего старого друга, и направился к первому справа седалищу. Погрузившись в глубину маскировочного покрова, он исчез. Потянулись мгновения долгого ожидания…

Капитан чувствовал на себе, как никогда четко, тяжелые изучающие взгляды правителей пиратской вольницы. Часть из них он знал по именам, пару – лично. Об остальных много слышал и читал, и очень надеялся, что большинство этой информации являлось пропагандой полиции Протектората… Матовые поля маскировки тихо позванивали, напоминая перезвон стеклянных колокольчиков на полях далекой периферийной Ваниллы, славящейся своей необычайно красивой и смертоносной флорой. Свет, лившийся из больших люминесцентных панелей, усеивавших купол башни, мерцал и дробился в микрогранях защитного купола Тронной Площадки, как решил назвать для себя Рик возвышение, на котором стояли кресла членов совета. На обзорном голоэкране, исчерченном трассами кораблей, медленно всходило Копыто Дьявола, щербато ухмыляясь Разломом.

Ожидание закончилось внезапно – пираты о чем-то договорились между собой. Иного объяснения этой задержке, нежели затянувшееся обсуждение, капитан придумать не мог. И, если разобраться, не очень-то и хотел. У него сложилось ощущение, что «все уже украдено до нас», как любил говорить Кацман, швартуясь к покинутому судну, или производя посадку на астероид с залежами редкой руды. И ничего уже не изменишь… Сейчас же оставалось плыть по течению событий, не обращая внимания на мелкие неприятности.

Маскировочное поле вокруг кресел свернулось и опало, тогда как силовой щит, окружавший площадку, наоборот, уплотнился и наполовину утратил прозрачность. «Интересно, зачем такие меры предосторожности? Паранойя? Или есть предпосылки?» – подумал Рик. Лазерные турели бесшумно вздрогнули. «Паранойя. Точно. Мамой клянусь!» – промелькнуло в мозгу капитана.

Теперь он мог видеть лица тех существ, которые считались, пожалуй, одними из самых сильных властителей этой части Галактики.

Эрик Рыжий, старый знакомый и почти друг. Выглядит спокойным и собранным, но на лбу выступило несколько капелек пота, и бьется жилка…

Двое неизвестных людей среднего возраста, похожих, как две капли воды – блестящие лысины, татуировка в виде древнегреческой буквы «омега» на лбу, холодные синие глаза, худоба и высокий рост, больше характерные для жителей космических станций и планет с низкой гравитацией. «Клоны?» – подумал Рик.

Следующий разумный подтверждал догадку Ричарда о присутствии в пространстве Протектората пиратов-чужих. Не-людей. В глаза капитану взглянул крупный, татуированный всюду, где только можно, самец раута. Круглые зрачки темно-карего цвета, голова, напоминавшая крысиную, только с хорошо развитым сводом черепа, и мощное длинное тело, покрытое мелкой чешуей и тонкой шерстью. Если добавить ко всему этому длинный черный кожистый хвост, обгрызенный на конце и украшенный медными кольцами, и что-то вроде хитона из блестящей серой ткани, зрелище становилось … странным. Но во взгляде раута чувствовалось биение разума, и сила, подкрепленная холодной логикой.

Капитан перевел свой взор дальше, на последние два трона, которые занимали тоже хомо. – «Видимо, инсекты не имеют голоса в Совете». Эти двое были по-своему выдающимися представителями рода человеческого, хотя не походили друг на друга совершенно. Что может быть общего между старым сморщенным карликом, с копной заплетенных в косички седых волос и руками, изукрашенными имплантированными драгоценностями, и мускулистым обнаженным чернокожим гигантом, чье тело избороздили сотни шрамов? Только одно. Патрик Льюис Хатцер и Уганга «Морфей» Макумба стояли во главе «Детей Бездны» и «Черных Дьяволов», двух сильнейших кланов пиратов. За голову каждого из них Протекторат и Поднебесная обещали по тридцать миллиардов кредитов, причем степень сохранности головы была не важна. Макумба отмечал каждый уничтоженный десяток охотников за наградой новой драгоценной сережкой в ухо, которое сейчас напоминало ажурный золотой комок…

Перед этими достойными, но, признаться, пугающими и опасными людьми, и одним нечеловеком сейчас и стоял в одиночестве капитан «Астарты». Ему не было страшно. Совсем. Сердце билось ровно, и внутри разливалось странное спокойствие. «Кажется, Травкин называл это состояние „центр циклона“, – гармонично вписалась в момент мысль Ричарда, – и пусть весь мир подожжет…»

– Здравствуй, Ричард, – ласково проговорил Патрик, с тихим шелестом потирая руки, – Ты, наверное, гадаешь, зачем мы тебя сюда притащили? Ведь ты в свое время приложил массу усилий, чтобы покинуть Копыто Дьявола, и стать свободным торговцем… А теперь – снова здесь, смотришь на этот замечательный вид за окном, и думаешь, думаешь, думаешь…

Старик тихонько рассмеялся, рассматривая Рика лучащимися серебряными глазами:

– Поверь, если бы мы могли обойтись без тебя и малыша Кацмана, никто никого никуда не катал бы на «Нагльфаре», и не угощал бы вином с пряностями…

Хатцер сдвинул брови, и ноги Ричарда подкосились. Он опустился во внезапно выросшее из пола кресло, принявшее в себя его костлявую задницу. В руку ему ткнулся широкий бокал, наполненный лиловым вином с Тарраскана, исходящим паром и ароматом офелианских пряностей…

Остальные главы Братства хранили молчание, но на их лицах читались слабые отголоски улыбок. Даже раута чуть осклабился, дернув усами.

Двое, которых Ричард опрометчиво принял за клонов, произнесли в унисон, припевая на гласных:

– Мы – Аэлир. Ты важен нам.

Тут капитана ожгло воспоминанием, как кнутом: «Как же я мог забыть про единственного среди пиратов психократа! Аэлир, существо со многими телами… Он с Братством уже почти столетие»

«Да, ты забыл… – раздался в его голове голос этого невероятного человека. Впрочем, человека ли? – Ты многое забыл, хотя и не просто так, – слова грохотали, словно молнии в сердце бури. – Но сейчас ты вспомнишь!»

«Угомонись, младший… – успокоил ярость незримого шторма новый голос, несущий спокойствие и силу. – Не ломай игрушки прежде необходимого»

И персонально Рику он шепнул: «Готовься…»

Патрик прислушался к чему-то, удовлетворенно кивнул, и произнес, качая в такт словам своей большой головой:

– Итак, мой капитан, ты не оставил эту вредную привычку – думать… Но правда в том, что нам всем грозит пиздец.

Услышать грубое слово из уст старейшего пирата было равносильно наблюдению за рождением Сверхновой – вроде бы и часто происходит, но ты еще попробуй, уцелей.