Едва я выбежала из лабиринта, ко мне подскочил парень, с криком:

– Восьмой прошел, – и на моей левой руке защелкнули браслет, защелка тут же исчезла, и он превратился в красивую цепочку с висящим на ней медальончиком. На одной его стороне был золотой кружок с голубой молнией, а на второй – золотистый глаз.

«Ух, ты, я поступила!!!»

«Я тобой очень горжусь, мышонок». Ну да, это он моих рук еще не видел. Стоять сил не было, да и сидеть тоже, под деревьями я увидела двоих парней, лежащих раскинув руки и ноги в стороны. Я присоединилась к ним, и в той же позе.

– Нас всего трое? – спросила я.

– Нет, одну рыжую девушку только что увели поговорить двое преподавателей. Да еще осталось минут пять, так что, может, еще, кто прибудет. Я – Нирой, а это – Кикс. А девушку, извини, не знаю, не успел спросить.

– Это – Марина, наверно, по крайней мере, вчера другой девушки с такими волосами я не видела. Я – Кьяра.

– Доброго дня тебе, Кьяра, – приподнялся Кикс.

– И вам, ребята, тоже. Поздравляю вас. Вы куда поступили?

– На боевой, а ты, Кьяра?

– Тоже, только еще и к менталистам, – ответила я им, показывая медальончик.

Тут выбежал еще один парень, а следом за ним еще двое парней и девушка. Вот и все, восемь, остальным еще полоса и минут двадцать бежать, и они не поступили. Знакомиться с новыми ребятами, уже не было времени, так как к нам подошел все тот же мужчина.

– Ну что, ребята, поздравляю, вы теперь зачислены в Академию, но думаю, вы это уже поняли, – подмигнул он нам. – Вы, лучшие из лучших, многие проходят первые два испытания, но не третье. Так что, еще раз поздравляю. Так как у вас уже есть опознавательные значки студиозов Академии – можете находиться тут уже сколько хотите. Занятия начнутся в следующий понедельник. Вот памятки, – перед каждым появилась книжечка, – там все написано, что, кому, куда и зачем. Расписание появится в ней же. Ах да, ваши вещи. Ну все, свободны.

Ни у кого сил двигаться не было. Не говоря уже, чтобы встать и хоть куда-то пойти.

«Кьяра, вставай давай, я тебя жду, ты дойди до большого дерева, там стена, дальше так и быть, на ручки возьму, никто тебя не заметит».

Пришлось двигаться и даже вставать. На меня вся шестерка посмотрела с восторгом в глазах. Ну да, ну да, я могу, если бы нужно было далеко идти, то не смогла бы точно, как и они, так же лежала бы и сил набиралась.

– Ладно, ребята, я пойду, меня брат ждет возле Академии.

– Тебя проводить? – Нирой.

– А что, есть силы? – приподняла я бровь в удивлении.

– Нет, – честно ответил он.

– Тогда не надо, – я кое-как нагнулась за одежкой и, пошатываясь, побрела к выходу из парка с полосой препятствий.

За стеной с лестницей, когда меня перестало быть видно будущим одногруппникам, взял на руки невидимый Фир, всунул флягу, и сказал выпить. О, да-а-а-а!!! Как же мне полегчало, мышцы расслабились и перестали все время дрожать. Усталость постепенно ушла и я себя бы почувствовала почти нормально, если не считать рук.

«Браслет», – напомнил Фир и понес в сторону здания Академии. Возле здания меня все-таки поставили и заставили идти своими двумя.

Мы прошли здание Академии почти полностью насквозь, потом поднялись на пятый этаж по какой-то боковой лестнице. Фир сказал, что тут меньше шансов, на кого-то наткнуться и что всего этажей девять.

Мы прошли в довольно большой кабинет. Возле всех стен были расставлены книжные шкафы, полностью от пола до потолка в книгах. Исключения в них составляли только три двери и окно. В одну из дверей мы только что вошли. Вдоль одной из стен было окно, почти во всю стену, перед ним стоял стол с удобным полукреслом-полустулом, и перед ними еще два таких же. С каждой стороны возле окна стояло по два стула.

«Там ванная, там секретарша», – указал на двери Фир.

Нет, там не ванная – там небольшой бассейн и ванна.

«Идем, помогу тебе отмыться и переодеться, да и мне нужно, ты там, наверно, всю грязь собрала и со мной поделилась».

Фир помог мне смыть грязь с волос и снять сапоги и носки.

«Все, мышонок, дальше сама. О, ко мне идут, а ну, подвинься».

Он быстро умылся и вымыл руки, поправил прическу и снял плащ, оставшись только в рубашке, штанах и сапогах.

«Сиди тихо».

В дверь постучали.

– К вам можно, профессор Фирантеринель?

– Да, Юзеф, входи.

– Марина согласна. Она выбрала одну стихию – огонь. Все ждут в зале испытаний.

– Хорошо, Юзеф, иди, сейчас я подойду.

Когда за Юзефом закрылась дверь, Фир зашел ко мне.

«Твои вещи, переодевайся, отмывайся. Не бойся, в кабинет ко мне никто не зайдет без меня», – мысленно говорил он, доставая, что-то из шкафа.

– Фир, а зачем тебе плащ с капюшоном и маска?

– Я иду лишать магии, Кьяра – это как казнь. Никто не должен видеть палача.

– Но твой Юзеф же знает, да и остальные.

– Да, но на них клятва безмолвия. Все они, как и я, не можем сказать никому, кто «палачи», но мы вполне можем раскрыть себя сами. Ладно, я пошел, ни в коем случае не отвлекай меня. Приду часа через два, но постараюсь пораньше.

Для начала я решила отмыть руки. Когда я с трудом их отмыла от грязи (порой казалось, что это не грязь, а клей какой магический), они представляли собой жалкое зрелище. Почти вся кожа на ладонях и пальцах была ободрана, и из-за грязи начала воспаляться. У меня ушло минут двадцать на то, чтобы раздеться. Мокрая одежда липла к телу и никак не хотела сниматься, да еще и руки жгло огнем. Потом кое-как помылась. После ванны, рукам стало получше. Так что надеть все, я смогла относительно быстро, всего за каких-то минут пять.

«Скоро буду. Уже закончили. Сбирайся, пойдем домой».

«Хорошо».

Уже застегивая последние пуговицы на рубашке и сидя на скамейке возле бассейна, меня «шибануло» от Фира. Там были и раздражение, и желание чего-то, и тоска, и страсть. Это все накатило дикой волной, снося все на своем пути.

От такого сильного удара, я слетела в холодный бассейн. Очень надеюсь, что ему от меня тоже перепало. Ведь водичка совсем не тепленькая. Обидно было, и хотелось, чтобы и эльфу перепало «счастья» ее почувствовать, я ведь только оделась. А теперь опять все по новой. Раздеваться и одеваться, а как же мои бедненькие ручки?

– Вот же… Что там у него творится-то???

Потом открылась дверь, и вошел Фир, с кем-то разговаривая. Я по-прежнему ощущала от него злость и раздражение, что абсолютно повторяло мои чувства и усиливало их. Ах, так мне еще теперь тихо в бассейне сидеть и мерзнуть, пока он наговорится?