Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя рука дрожит, держащая телефон, а в животе поселился ужас. Если она знает, то знает и моя семья. Томас знает. В комнате становится темно, чернота захватывает периферийное зрение, и мне приходится заставлять себя дышать, чтобы не упасть в обморок. Они ни за что не оставят это без внимания.
Это должен был быть секрет. Этот засранец просто не мог держать рот на замке.
— Это я-то засранец?
Низкий, хрипловатый голос Деймона раздается прямо возле моего уха, и все мое тело вздрагивает.
— Господи, ты меня напугал.
Я прижимаю руку к груди, пытаясь вернуть себе хоть какое-то подобие спокойствия.
Его глаза сужаются на подаренном им кольце, которое висит на дюйм ниже моей ладони.
— Тебе нравится меня ослушаться?
Он поднимает идеально выгнутую бровь.
Я прикусываю губу, чтобы скрыть улыбку, потому что да… нравится. — Технически я его ношу.
Он проводит большим пальцем по напряженному сухожилию на моей шее.
— Скажи мне, жена. Раз уж я тебя явно не беспокою, — его хватка усиливается, а голос темнеет, в нем слышится предупреждение, которое, как мне кажется, предназначено не мне, — Что заставило тебя выглядеть такой испуганной?
— Ничего.
Щетина на его подбородке царапает мой висок. — Ты ужасная лгунья.
Я выдыхаю смех, потому что он ошибается. Я отличная лгунья. Я скрывала каждую свою темную часть на протяжении почти семи лет.
— Я получила письмо от твоей матери.
Отклоняюсь, отклоняюсь, отклоняюсь.
Его брови сходятся вместе, как будто он точно знает, что я делаю. Он сдвигается так, чтобы прислониться к моему столу. Деймон выглядит здесь неправильно в своем идеально сшитом темно-синем костюме, демонстрирующем лишь намек на растяжку в плечах.
Контраст между ним и фальшивыми деревянными панелями идеально отражает нас двоих. Мы можем находиться в одном пространстве, но никогда не будем принадлежать друг другу. Еще один урок, который преподала мне семья Томаса.
Он откинулся назад, наблюдая за мной.
— Чего она хотела?
Я вздрагиваю. — Она придет завтра, чтобы помочь мне подготовиться.
Его губы дрогнули в улыбке.
— Хочешь, чтобы я отозвал ее?
Его голос низкий, серьезный.
— Вряд ли. Я с ней справлюсь.
Он долго смотрит на меня. — Я говорил с ней, и она больше не будет разговаривать с тобой так, как раньше.
В груди у меня все сжалось, но я смогла выдавить. — Спасибо.
— Меня не будет сегодня вечером. Мне нужно уехать за город на встречу.
Мне любопытно, но я не решаюсь спросить. Это не имеет ко мне никакого отношения.
Словно читая меня как открытую книгу, он продолжает. — Приобретение Mercer зашло в тупик. Если бы это было что-то другое, я бы попросил кого-нибудь из других представителей заняться этим.
— Ты не обязан объясняться со мной.
Он наклоняет голову в сторону. — А разве нет?
Я разрываю зрительный контакт, прежде чем успеваю сказать какую-нибудь глупость, вроде того, что он не обязан мне говорить, но я хочу, чтобы он сказал.
Я выбираю что-то безопасное. — Значит ли это, что мы не пойдем на гала-концерт?
— Я бы не упустил шанс показать тебя всему миру. Я вернусь через достаточно времени.
Мои щеки вспыхнули, и теперь я сдерживаю улыбку. Этот мужчина слишком обаятелен, когда хочет.
— Не выгляди такой довольной тем, что избавилась от меня, Нимфа.
Он не может быть дальше от истины. Я сглатываю, прежде чем ответить: — Конечно. Какой бы я была послушной женой, если бы не ждала своего дорогого мужа у дверей.
Он заправляет прядь моих волос за ухо и проводит костяшками пальцев по моей скуле. — Не думаю, что "послушная" — это подходящее слово для описания тебя.
— Да? А как бы ты описал меня?
Я тут же жалею о сказанном.
Он берет мою руку и кладет ее на свой член, поверх шерстяных брюк, а затем наклоняется так, что его губы почти касаются моих, а его дыхание покалывает мою кожу. — Ты — соблазнительная богиня, чья единственная цель в жизни — испытывать меня.
Я тяжело сглатываю, и его взгляд пробегает по моему языку, смачивающим губы. Он не прикасался ко мне с той ночи, когда я отстранилась от него, и мое тело начинает бунтовать. Я приподнимаюсь, чтобы наши рты соединились, и в его груди раздается низкий стон, прежде чем он отстраняется.
— По этой карте ты сможешь купить все, что тебе нужно, чтобы подготовиться к торжеству.
— Что угодно? А что, если я решу, что мне нужна машина?
Он достает телефон и нажимает несколько кнопок, пока не раздается сигнал. — Это номер нашего предпочтительного дилера. Мы проверили их качество, но ты, конечно, можешь ехать туда, куда захочешь.
— Я пошутила.
— А я нет. — Он расстегивает мое ожерелье и снимает с него обручальное кольцо, аккуратно возвращая его мне на палец. — Не снимай его.
Я закатываю глаза, потому что от этого мне еще больше хочется носить его на цепочке. — Конечно, сэр.
Его глаза расплавляются, а грудь вздымается и опускается, как будто он сдерживает себя несколько мгновений, прежде чем расслабиться. — Запри дверь на ночь. Маттиас будет внизу, если тебе что-то понадобится.
— Твой брат? В этом нет необходимости.
— Уверяю тебя, это так.
Глава 32
Деймон
— Ты уже в десятый раз проверяешь свой телефон, — говорит Себастьян, закидывая ноги на кожаное кресло самолета перед собой. Нам еще полчаса лететь этим богом забытым рейсом.
Он не ошибается. Я все утро проверял Мисти, но связь не работает.
Я писал Матиасу, чтобы он починил ее, но последнее сообщение, которое он прислал в ответ, гласило: — Отвали. Она в безопасности. Расслабься.
— К чему ты клонишь?
Я бросаю взгляд на Себастьяна. Единственная причина, по которой я взял его с собой, — избавить его от неприятностей. Последние несколько месяцев о нем пишут на всех сайтах сплетен. Видимо, он не может намочить свой член, чтобы об этом не узнали все люди на планете.
Он откидывает голову на спинку сиденья, на его лице появляется расслабленная улыбка. — Черт, Деймон, ты меня напрягаешь. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда мой старший брат станет одержимым.
Одержим — это еще не все. Каждая секунда, проведенная с ней, все глубже погружает ее в мою душу. Я снова открываю канал и хмуро смотрю на черный экран. Я собираюсь убить Матиаса, черт возьми.
— Мама с ней, помогает ей подготовиться к сегодняшнему торжеству.
Я кручу
