Тянуть пушки поручили рядовым, но к ним присоединились несколько офицеров – либо из практических соображений, либо следуя идеям равенства. Хотя орудия были далеко не такие тяжелые, как на флоте или в крепостях, волокли их с видимым усилием; колеса врезались в мягкий грунт и придорожную траву.

– Я уже скучаю по волам, – пожаловался юноша примерно восемнадцати лет. На его шерстяной фуражке красовался значок артиллерийской роты.

– Черт побери, Генрик, надень треуголку! Волы и то умнее, – пробормотал его сержант.

Рядовой сдернул фуражку и поднял с земли черную треуголку, на которой горела яркая, точно маяк, красно-серая кокарда.

– Ты бы и без мундира в бой пошел, если б тебе позволили, – добавил командир, когда Генрик снова схватился за веревку.

Я чуть отстала, давая им немного пошутить и отвлечься – орудия у реки гремели все громче.

«Все хорошо, – напоминала я себе. – Наши люди выстоят против роялистов, не отступят и не сдадутся». Но эхо стрельбы отдавалось у меня в груди, и сердце замирало при каждом залпе.

Мы долго ждали, пока огонь стихнет – пушки были слишком ценными, чтобы рисковать ими, поэтому нам приказали не выходить за заданные позиции. Покатые холмы загораживали обзор на битву. Я лишь мельком видела проскакавших к реке драгун в серо-красном облачении реформаторов.

Где сейчас Теодор, как он? От одной мысли об этом все мое нутро словно скрутило в тугой узел. Я заставила себя прекратить задавать вопросы, на которые нет ответа. Возможно, мне и не захочется ничего знать.

Я немного завидовала артиллерийским расчетам: солдаты собирались вокруг орудий, шутили, строили предположения, в общем, не давали себе времени на страх и тревогу. Все они знали свои обязанности, над каждым был начальник, который указывал, что делать. Даже Генрику в скособоченной треуголке следовало беспокоиться лишь о том, что ему велели – тянуть веревку, заряжать ядра или подсыпать порох. Он много тренировался и теперь выполнял все бессознательно. Я же не представляла, чего ожидать, и никто не подсказывал мне, как поступить. Мое участие в битве было своего рода экспериментом, и испытаний мы прежде не проводили. Я не могла загодя соткать покрывало из чар и набросить на поле боя, чтобы проверить, подойдет ли оно. И неизвестность мне не нравилась.

– Мы переходим на другие позиции.

Я очнулась – подошел офицер с блестящей пикой, что отражала утренний свет прямо мне в глаза.

– Мы перемещаемся на другие позиции, – повторил он. – Командир сказал, это важно для вас.

– Да, верно, – кивнула я. – Значит, мне тоже нужно уходить.

Я попыталась улыбнуться, но ничего не вышло. Артиллеристы занялись своими орудиями, а я полезла на холм.

Я точно не знала, что увижу с высоты: в воображении битва представлялась мне то шахматной партией, то кровавой резней. В итоге я не увидела ни того, ни другого. Порядок и хаос соперничали на поле. Картина боя то и дело смещалась, обе стороны старались одолеть друг друга огнем и мечом.

Я перевела дыхание, пытаясь понять, что происходит. Стоило мне исполниться уверенности в победе реформаторов на одном фланге, противник сразу подавил их. Я было начала плести чары защиты, но на подмогу нашим тут же явились трехфутовые полевые орудия в легких повозках, быстро переломившие ситуацию на этом участке битвы.

Я определенно не поспевала за боевыми действиями. Меня охватила паника: неужели я не сумею помочь и мы проиграем сражение? Что бы я посоветовала кому-то другому? Я представила переполненный лист заказов и взвинченную Алису в моем ателье, растерянную Эмми, которая пытается одновременно пришить рукав и подмести полы.

– Просто выбери что-то одно, – вслух пробормотала я, – и выполни это!

«Что-то одно для начала, – снова подумала я. – Нельзя сделать все сразу. Никто на подобное не способен. Либо раскроить платье, либо подрубить подол. Либо составить таблицу расходов, либо подбить квитанции».

Я выбрала ближайший артиллерийский расчет, который, по всей видимости, пока не собирался никуда перемещаться, потому что только что обосновался на позиции. Вытянув чары из эфира, я сосредоточилась на свойствах, в которых они нуждались больше всего – защите и скорости реакции. Я сплела магическую сеть, усилила ее и развернула над орудийным лафетом. Защита и скорость. Я прижала чары к древесной структуре, уговаривая принять их, и позволила золотистому облаку наполовину впитаться.

Все больше наших солдат появлялись на поле. Мне показалось, что противника это несколько удивило, но я и сама была потрясена численностью войск реформаторов, перемещающихся большими отрядами. Я сотворила новые чары и направила их на поле боя, но в спешке не очень крепко привязала к движущимся солдатам, поэтому волшебное облако зависло наверху, переливаясь волнистым узором.

Сосредоточься! Я выдохнула и поняла, что мне не хватает воздуха, поскольку все это время дышала короткими рывками.

Холм, на котором я укрылась, переходил в плато. Идеальное место для артиллерийского расчета, где солдаты и развернули тяжелые орудия. Я вытянула из эфира чары, но спешить не стала, решив как следует их закрепить. Но вдруг склон в двадцати ярдах от меня взорвался облаком грязи и жухлой травы, и я полностью потеряла концентрацию.

Роялисты со своих позиций за рекой быстро заметили находившиеся рядом со мной орудия и смогли не только подавить нашу атаку, но и обрушить на нас ответный пушечный огонь. Новая очередь вспахала землю. Выстрелы пока не достигли цели, но прогремели в опасной близости.

Я представила, что бы сказали Сайан и Теодор, если бы увидели меня. Они с трудом удержались бы от крика и велели отступать. Сжав побелевшие губы, я еще раз осмотрела поле боя. Можно попробовать наложить заклинание на наступающую пехоту, набросить легкую сеть защиты…

Пушечное ядро угодило в ветки дерева, за которым я пряталась, и меня засыпало шрапнелью сухих обломков. Я испуганно закрыла руками голову, инстинкт самосохранения помешал анализировать обстановку. Чуть позже я осторожно осмотрелась. К счастью, ядро попало в тонкие дальние ветки – именно они да увядшие листья дождем осыпались сверху. Если бы удар пришелся в ствол, мне бы повезло куда меньше.

Я поступила так, как велел бы Сайан, окажись он поблизости: спустилась по склону холма. Я точно не знала, в каком идти направлении, основная часть боя сместилась на восток, поэтому побежала вниз к береговому откосу.

Прежде здесь была тихая сельская местность. Казалось, сонная мирная провинция не понимает, отчего ее разбудило эхо выстрелов, разлетевшееся по холмам. Стрельба все еще звенела у меня в ушах.

Вскоре я нашла тропинку, ведущую к реке. Трава была примята, значит, здесь недавно прошли войска. По обе стороны раскинулись дюны, и я надеялась, что вскоре отыщу другое место, откуда смогу наблюдать за схваткой и накладывать чары.

Тропинка вывела к полю. Только я попыталась осмотреться, как меня едва не сбило с ног нечто огромное.