показался крестный ход из собора, грянул салют из пушек и музыка заиграла „Коль Славен“. Крестный ход обошел вокруг собора, после чего все духовенство сгруппировалось против главного входа, имея впереди архиереев. Их Величества вошли в собор и встали на правую сторону против алтаря на ковре, вышитом киевскими дамами, где были поставлены два золотых кресла с малиновой бархатной обивкой и золотыми инициалами Их Величеств. Вокруг сгруппировались все министры и свита. Началась торжественная литургия с возглашением многолетия Царственному дому, сопровождаемая салютом из пушек. Затем была пропета „Вечная память“ императорам Николаю I, Александру II, Александру III, которую все присутствующие слушали, стоя на коленях. В 12 с четвертью служба закончилась, и все вышли из собора. Митрополит благословил Их Величества, когда они сели в коляску, и под восторженные крики и торжественную музыку Николай ІІ с супругой отбыли во дворец».

На следующий день император с супругой закладывали Николаевский собор в Покровском монастыре и присутствовали при открытии памятника Николаю I.

* * *

Не стоит отрицать продолжающееся и при Николае ІІ стремительное экономическое развитие России. Были укреплены государственные финансы, введен, как обеспечение денежной ассигнации, золотой рубль, реализована казенная винная монополия, закончилось строительство Транссибирской магистрали… Начала успешно действовать система технического и профессионального образования. Промышленность и сельское хозяйство получали громадные инвестиции, была основана 241 иностранная компания. Происходила демократизация общества, нужно отметить, не без участия Марии Федоровны, привыкшей на родине к более либеральным порядкам. Проведен ряд облегчающих законов для крестьян, по-прежнему остававшихся самым бесправным классом. Рост благосостояния и демократизация общества влияли на расцвет науки и культуры России, который и по сей день называют Серебряным веком. В это же время стремительно росли социальные противоречия. Появились партии, требующие свержения самодержавия. Бессмысленное «Кровавое воскресенье» 1905 года, когда к Зимнему дворцу пришли рабочие с целью вручить царю коллективную петицию о своих нуждах. Инициатором выступил амбициозный священник Георгий Гапон. Беспощадно, с применением огнестрельного оружия, рабочие колонны разогнали. Погибло 130 и было ранено 299 человек. Во время этих событий император находился в Царском Селе и страшно переживал, узнав о трагедии. Но проявив характерную для него нерешительность и слабость, переложив ответственность на других, выделив лишь собственные «50 тыс. руб. для оказания помощи членам семей убитых и раненых во время беспорядков 9-го сего января в С. – Петербурге». Тем не менее, после «Кровавого воскресенья» усилились забастовки, активизировалась как либеральная оппозиция, так и революционные организации, – и началась 1-я русская революция. Незамедлительно начались террористические покушения, убит дядя царя, губернатор… Царю и его матери приходит лавина писем со всей империи о необходимости созыва народных представителей. В сентябре-октябре произошла всеобщая всероссийская стачка, охватившая и Киев, носившая политический характер. Росло количество тяжких и безнаказанных преступлений. Вспомним слова Ницше: «Правитель понимает „я“, „ты“ и „он“ только так: „я хочу“, „тебе следует“ и „он должен“. Никакая добродетель правителя не дает ему права не считаться с законом. Искусство правителя заключается в том, чтобы каждому было выгодно быть добродетельным. Чтобы вести разумную политику, недостаточно знать людей, надо любить их. Плохо, если министры часто меняются, но еще хуже, если плохие министры остаются на местах. Говорить с политиком о выборах все равно, что беседовать с лошадью о скачках».

Проезд императора Николая II по Крещатику. Фотография 1911 г. из коллекции автора

Председатель Совета Министров С. Ю. Витте убедил царя обнародовать политический манифест с обещаниями предоставить гражданские свободы населению страны. Это произошло 17 октября 1905 года. Но смута и беспорядки продолжались, доходя до баррикадных боев в Москве.

Только с приходом Столыпина прекратилась эта преступная вакханалия. Но вначале, 27 апреля, состоялось открытие Государственной думы, которая была воспринята большинством как «похороны самодержавия». Новый министр внутренних дел, до этого саратовский губернатор, П. Столыпин выступил в думе 8 июня 1906 года. Нельзя не привести эти слова, актуальные и сегодня: «Власть не может считаться целью. Власть – это средство для охранения жизни, спокойствия и порядка; поэтому, осуждая всемерно произвол и самовластье, нельзя не считать опасным безволие правительства. Не нужно забывать, что бездействие власти ведет к анархии, что правительство не есть аппарат бессилия и искательства. Правительство – аппарат власти, опирающейся на законы, отсюда ясно, что министр должен и будет требовать от чинов министерства осмотрительности, осторожности и справедливости, но и твердого исполнения своего долга и закона».

Казалось, причем здесь Киев, но все события, происходившие в стране в этот переломный период, так или иначе сказывались и на нашем городе. Поэтому выступление Столыпина поддержали киевские монархисты, имевшие большое влияние. Нельзя не привести две телеграммы, отправленные Николаю II из Киева в 1906 году.

«27 июня. Петергоф.

Его Императорскому Величеству.

Монархические партии и группы Юго-Западного края, соединившиеся через представителей своих в Общем Собрании сего года 25 июля, в городе Киеве, возложили на меня, как председателя своего, ответственное поручение выразить Вашему Императорскому Величеству их патриотические пожелания, дабы повеленно было верному Престолу и России Правительству Вашему твердо стоять на своем посту, презирая позорные выходки изолгавшихся, крамольных членов Государственной думы, в короткое время успевших подорвать народное доверие к этому высокому законодательному учреждению. Второе ходатайство русских людей вытекает из того многовековым опытом укрепившегося в населении западных окраин убеждения, что еврейская наглость может быть подавлена только силою. Если Правительством не будут безотлагательно приняты меры против задора, клеветы и лжи руководимой евреями печати и не будет обуздано еврейское зверство, выражающееся в ежедневных убийствах и грабежах среди бела дня, то в народе укрепится сознание полной его беззащитности, и тогда край вспыхнет пламенем народного самоуправства, первые взрывы которого обрушатся на евреев, как на виновников народных страданий. Православные христиане здешнего края глубоко возмущены также малодушием некоторых правителей, воспрещающих в подведомственных им областях установленные церковью и освященные обычаем крестные ходы, принося, таким образом, христианское чувство в жертву еврейскому задору. Меры эти, вместо примирения, доводят племенную вражду между христианами и евреями до крайней степени раздражения.

Государь, не уступок, не политических опытов над исстрадавшейся родиной желает русский народ, а восстановления во всей его силе Царского Самодержавия, никаким законом не отмененного. Оно лишь одно, и никакая власть, в силах возвратить стране мир и спасти от страданий и ужасов все подвластные Вашему Величеству народности, не исключая и мятежного племени иудеев.

Вашего Императорского Величества верноподданный

Борис Юзефович».

Вскоре, 9 июля, была послана другая телеграмма:

«Петергоф.

Его Императорскому Величеству.

Восторженно приветствуя Ваше Императорское Величество в знаменательный день роспуска недостойных народного доверия членов Государственной думы, совет Киевской монархической партии от лица многочисленных, подведомственных ему организаций Юго-Западного края, повергает к стопам Вашим, возлюбленный Государь, чувства беспредельной верноподданнической благодарности и