– Но Эури…

– Ничего не меняется, – устало вздохнули голоса. – Наивная и доверчивая птица. Хватит жалеть других. Думай о себе! Тебя только что заживо похоронили!

У Натт не нашлось ответа. Ее закрутило в бешеном водовороте, а затем резко выбросило на заснеженный берег. Волосы и одежда были полностью сухими. Плотная мантия хорошо держала холод, но нос тут же покраснел на морозе.

– Счет выставим позже, Натт Мёрке, темная птица, невеста речного духа, возлюбленная феникса, человечность седого демона и просто глупая девчонка.

Ей показалось, или все это перечисляли с издевкой? Заклинательница прижимала к груди лист платана, который каким-то чудом не потеряла в этом хаосе. Натт с любовью посмотрела на черные непроглядные воды Иннсо Тод. Это озеро не предаст. Она дома…

Когда там истекает выделенный Гостклифом Андом отпуск? Сегодня?

Еще поднимаясь по лестнице, Натт ощутила, что в ее комнате кто-то есть. Нет, не совсем так, ощущать она перестала с той самой роковой ночи в Рискланде. Это было скорее интуицией. Или после того, как она до рассвета перлась с Элскер Крик, ее накрыло новой волной галлюцинаций. Если по приезде она до сих пор не натолкнулась на келпи, он точно где-то сидит в засаде. Лучше бы ему не прятаться, потому что она более чем злая. Усталая и злая, а еще продрогла до костей, пока доковыляла до академии.

Толкнула дверь и обнаружила сидящего у шкафа со сферами Эндэлиге. Он изучал изображения на них и, кажется, шевелил губами, вторя словам Фирса. Кричать на мерзавца уже не было сил, и она просто спросила:

– Кто разрешал трогать? Как ты их активировал? Хассел ставил защиту.

– Увы, защита работает только в том случае, если жив создатель, – ответил мужчина, не отрываясь от сцены, где двое подростков держались за руки в темной крипте.

Даже сейчас Мёрке ощущала, как горят ладони от тех прикосновений много лет назад.

– Зачем тебе это? Ищешь новый компромат?

– Кстати об этом. – Дэл достал сферу, на которой были записаны прегрешения Синда и Йедена Стаата и одним движением превратил артефакт в пыль. – Ты выполнила свою часть сделки. Не люблю оставаться в долгу.

– Я не нашла лекарство и очень сомневаюсь, что мое паломничество заключалось в его поиске.

– Угу. – Дэлиге лениво перевел взгляд на стеллаж с воспоминаниями.

– Угу?! Я чуть не погибла несколько раз, лишилась тьмы, увидела такое, что еще долго будет преследовать в кошмарах. А ты говоришь «угу»? Я притащила этот чертов лист платана, и знаешь что? Если сейчас же не ответишь, какой в этом был смысл, я запихну его тебе в глотку.

– Ты была на родине Хассела. Увидела мир его глазами. Покажешь мне? – невозмутимо спросил Дэл.

– Тебе нужны картинки из моей головы?

– Да, мне не хватает знаний. Фирс не записывал сферы до вашего знакомства. Без этих фрагментов не смогу…

– Что не сможешь? – Натт неуверенно шагнула к темному.

– Стать им…

А вот теперь она разозлилась по-настоящему. Дэл продолжал издеваться. Играть на ее чувствах. Притворяться Хасселом. Говорить его словами, а теперь еще и все сферы пересмотрел! Кто дал ему право осквернять память Фирса, копировать его? Она бросилась к призывателю и грубо выхватила артефакт из рук. Мужчина даже не сопротивлялся, лишь поднял на нее тоскливый взгляд зеленых глаз. Натт тут же похолодела от ужаса. На любимом лице зияла страшная рана, словно кто-то впился ему в щеку острыми когтями и рванул вниз. Всю левую сторону залило, кровь струилась по шее, пропитала робу.

– Дэл… – она рухнула рядом с ним на колени и потянулась к царапинам, – кто тебя так? Штеркен?

Видение страшных стальных когтей, сжимающих сердце Мьорке, заполнило разум. Ненависть к незваному гостю ушла, появилась тревога за него, за его жизнь.

– Кто? Демон из сказки? Что я ему сделал? – Темный смешливо улыбнулся, сам прижался разодранной щекой к ее ладони и прикрыл глаза.

– Не знаю. Это первое, что пришло в голову. Почему ты не регенерируешь? Ты же келпи!

– Некоторые раны не заживают даже на таких, как я. Зато твои шрамы исчезли. У тебя снова очень нежные ладони. Погладь меня? – Он положил ее вторую руку себе на затылок. – Скучал, а ты… Глупая! Зачем вернулась?

– Не надо было напоминать про платан.

– Ну, я тоже дурак. Прости… Прости меня, Мурке.

Пальцы нащупали что-то острое под кожей у Флэма. Натт подцепила ногтем осколок и вытащила из щеки, игнорируя шипение келпи.

– Это еще что? – Заклинательница поднесла к глазам алый зубец, стерла с него кровь, но он все равно остался красным. – А вот и ответ. Илвмаре полоснула тебя зачарованным гребнем?

– Не могу сказать.

– Все и так понятно. Это из-за меня?

– Не спрашивай, не скажу ни слова.

– Странные у вас отношения…

– Уезжай. Пожалуйста. Я совершил большую ошибку. Зря сблизился с тобой.

– А еще оставил свое клеймо на мне. Многоженец, – хмыкнула Натт и открыла коробку с инструментами для бальзамирования.

– Я пока не женат. – Келпи с любопытством следил за некроманткой. – Зашьешь меня?

– Чучело сделаю, чтобы не обманывал девушек. – Но иголку выбрала потоньше.

– Жестокая.

– Сядь к свету.

Дэлиге взял стул и отнес к балконной двери.

По хитрому взгляду речного духа Натт поняла – он что-то задумал – и не ошиблась. Стоило подойти к нему, как Дэл тут же схватил ее и усадил к себе верхом на колени. Заклинательница чуть не выронила инструменты и пролила на пол обеззараживающий раствор.

– А анестезия будет?

Тяжелые пары, разливающиеся по душной комнате, вкупе с близостью демона пьянили. Девушке потребовалось немало усилий, чтобы увернуться от поцелуя.

– Дэл!

– Попытаться стоило. – Темный подставил разодранную щеку и позволил Натт приступить к работе.

Он был самым отвратительным пациентом, и не потому, что живой. Девушке и раньше доводилось зашивать тех, кто еще дышит, но они не приставали к ней самым наглым образом. Натт едва успевала убирать руки келпи, которые уже развязали тугой пояс, и прикрепленные к нему кинжал и кнут с глухим стуком свалились на пол.

– Перестань.

– Не могу, – прохрипел призыватель, его пальцы принялись расстегивать ворот рубашки. – У меня больше нет рычагов воздействия на тебя. Нечем шантажировать, дай воспользуюсь тем, что ты занята.

– А по-другому не пробовал? Без шантажа и принуждения? – Натт принялась зашивать уже третью борозду.

– А так можно было? – невинно поинтересовался мужчина.