У себя я оторвалась по полной, не скрывая ни злости, ни ревности. Разбила пару вазочек, попинала стенку и только потом немного успокоилась.

— Влюбилась? — поинтересовался Ромео, всегда чутко улавливающий мое настроение.

Я вздохнула.

— А это возможно?

— Все признаки налицо, — заметила Фиона, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. — И что ты будешь делать?

— А как ты думаешь?

Ромео посмотрел на меня и застонал, явно поняв, что нас ждут неприятности.

— Мстить, да? — предвкушающе уточнила подруга, поправляя платье.

Я кивнула.

— Значит, на последний тур вальса мы точно пойдем.

— А может… не надо? — робко предложил рыжик, расстегивая две верхние пуговицы своей нарядной рубашки.

— Фиона, мне же и танцевать не с кем будет, — заметила я.

— Есть у меня кое-кто на примете, — сощурилась подруга, и я, не удержавшись, рассмеялась.

Очень уж лицо у кентавра было выразительным. А Ираса мне даже на мгновение стало жалко.

— А это у тебя что?

Ромео переключил наше внимание с коварных планов мести на средних размеров мешочек, пристроившийся на низком столике.

— Понятия не имею.

— Откроем?

Фиона подошла ближе и с мольбой посмотрела на меня. Я дернула за шнурок, и на пол посыпались золотые монеты.

— Это что? Откуда сей клад Али-Бабы?

— А кто такой Али-Баба?

— Смотри, записка!

Я подняла небольшой листочек.

«Отказаться не позволю».

Потрясающе.

— Огана! — позвала я, с трудом сдерживая злость.

— Уже вернулась? Ну и как первый бал мастериц? — Саламандра обернулась и оказалась рядом.

— А это что?

Я некрасиво указала пальцем на мешок и рассыпавшиеся монеты.

— Ирас оставил. Боялся, что ты откажешься или обидишься. Вот и…

— И когда успел-то? — восхитился Ромео прыткостью принца.

— Наверное, когда за мороженым уходил, — отозвалась Фиона, отдавая записку.

— Монеты зачарованные. Попробуешь ему их вернуть и получишь еще один мешок с золотом, — сообщила Огана.

— Что? — воскликнули мы хором.

— Он перестраховался. И даже запретил мне говорить вам о том, что наложил такое заклинание. Но мы же подруги…

— Гад, — прошипела я.

— Зато ты могла бы обогатиться, — засмеялся Ромео.

— Вот скажите мне, у него совсем мозгов нет, да? Зачем было…

— Варь, а ты посмотри на это с другой стороны, — предложил рыжик, явно стараясь меня отвлечь.

— С какой?

— У тебя теперь есть деньги на покупку теплых вещей.

— У нас есть.

— У тебя.

— У нас.

Какое-то время мы с Ромео препирались, пока энтузиазм спорить у друга не угас, и он, махнув рукой, согласился.

— Ладно, но с меня подарок, — проворчал рыжик, скидывая расшитый бисером нарядный камзол.

На чердаке и правда было немного душновато.

— А о чем вы хотели поговорить в оранжерее? Вы же хотели поговорить? — невинно уточнила Фиона, и я чуть не взвыла.

— Он наверняка выяснил, кто пытался нас отравить. Да и про сбой защиты в мастерской Ирасу тоже известно.

— И тут такой облом, Фиона, представляешь? Она ему допрос хотела устроить, а он — сбежал.

Ромео рассмеялся, и я запустила в него так удачно подвернувшуюся подушку. Подруга вздохнула.

— Он, наверное, так хорош, когда целуется…

Нет, она невменяема и неизменяема. Романтичная натура — это то, что не лечится.

— Может, просто забудем про этого мага, а? — с надеждой спросила я.

— А что произошло? — поинтересовалась Огана, лениво растягиваясь у огня.

— Она ревнует, — заложил меня рыжик.

— А вот и нет!

— А вот и да!

— Из-за чего? — Огана засверкала глазами-бусинками.

— Он наградил на танцевальном конкурсе Ариэллу.

— О! Я уже ему сочувствую, — засмеялась саламандра. — Ты ведь мстить собралась, да?

— Будешь отговаривать?

— Не буду. Хотя я принца понимаю. Ну вот сама подумай, что было бы, если он награду, без которой ты, кстати, не осталась, отдал тебе там и при всех? Как бы это выглядело? Да и участницы бы точно не порадовались. Тебе врагов, что ли, мало?

Я фыркнула.

— Мог бы выбрать кого-то другого. Видела бы ты эту мадам «красное платье».

— Точно влюбилась!

— Ромка! — воскликнула я, но возразить не успела.

— Кстати, через несколько минут последний тур вальса, — заметила Огана.

Мы разом подскочили.

— Я договариваться насчет танца, а ты поправь платье, — крикнула Фиона, исчезая.

Ромео покачал головой, подождал, когда я приведу себя в порядок, и мы поспешили в зал.

— Знакомьтесь, это Венченцио, кентавр, — прощебетала Фиона.

М-да… Рядом с этим шкафообразным мальчиком я кажусь птичкой-невеличкой. Хотя лицо у него симпатичное, и светлые волосы, почему-то неровно обрезанные, придают ему достаточно милый вид. Другие достоинства я оценить не успела.

— Объявляется заключительный танец!

— Позвольте вас пригласить? — Венченцио сделал неуклюжий поклон, заставив меня запаниковать.

Он танцевать-то умеет? Но выбирать не приходится.

— Сочту за честь, — проворковала я, ощущая себя кокеткой.

Я посмотрела, как Ирас и Ариэлла сделали первый круг, и позволила себя увлечь на танцевальную площадку, мило улыбаясь Венченцио и делая вид, что рядом никого нет. Но выразительный многообещающий взгляд Ираса все же поймала.

— Венченцио, у вас такие… мускулы, — восхитилась я, едва мы поравнялись с принцем и его спутницей.

Ирас споткнулся, а кентавр покраснел и осторожно спросил:

— Какие?

— Твердые, — нашлась я, снова улыбаясь.

— А у вас такие прекрасные…

— Что?

Мы снова поравнялись с его высочеством и Ариэллой, которая чересчур тесно прижималась к принцу. Во всяком случае, профессор Рум ее бы точно не похвалил.

— …ноги, — отозвался Венченцио, и я даже не сразу сообразила, к чему это слово.

И как он их разглядел? На мне же платье с пышной длинной юбкой! М-да… не задалось у нас с комплиментами, но я снова мило улыбнулась и послала ласковый взгляд, от которого кентавр споткнулся, задев Ариэллу. Брюнетка неудачно налетела на Ираса, и тот как-то обреченно вздохнул, но тут же подхватил девушку, снова кружа в вальсе.