невыносимыми, отсюда, с другого края Европы, кажутся пустяковыми. Длинное путешествие с товарищами по несчастью возродило в них желание жить. Чувство братского плеча укрепило самооценку, выход из привычного окружения расширил кругозор. Жизнь заиграла новыми красками. Будущее казалось гораздо более радужным, чем они могли себе представить еще в начале лета. Не последнюю роль в повышении общего тонуса сыграл и горе-оптимист Сеппо Сорьонен. Во время долгой дороги он по привычке развлекал Анонимных Смертников забавными историями. Когда проезжали по Испании с ее оливковыми рощами, Сорьонен стал вспоминать финские разносолы, которые пробовал во время работы в ресторанах и в детстве в Карелии. Сорьонен рассказал о некоем Сухонене, владельце огромного дома где-то в Нурмесе, у него, к сожалению, был один-единственный наследник, причем дочка. Девица была худощава и не то чтобы очень красива: кривые ноги и вспыльчивый характер, как у многих дочерей богатых родителей. Кандидатов в мужья она прогоняла одного за другим, пока в конце пятидесятых какой-то бродяга не заделал ей ребеночка. Сухонен не стал сильно горевать, а устроил для дочери и бродяги самую грандиозную за последние сто лет свадьбу. Пригласили жителей со всей Северной Карелии. Праздновали трое суток, а рассказы об угощении разлетелись по всей стране. На длинный праздничный стол во дворе в тени берез выставили всевозможные финские деликатесы. Какой рыбы там только не было! Сиг тушеный, сиг копченый, рыба, жаренная в сливочном масле, соленый лосось, корюшка в горчице, рулеты из корюшки, зажаренный в печи судак, запеченная щука, запеканка из лосося. Большие миски с икрой и сметаной, соленые огурцы, мед, консервированный лук, каша из толокна, квашеная капуста, соленые грибы, маринованная свекла, помидоры, тертая репа и винегрет с селедкой. Кроме рыбы, было еще несчетное количество мясных блюд: бараньи ребра, копченое мясо, копченое оленье жаркое-сяря в больших деревянных корытах. Поросята, целиком зажаренные в печи, жаркое из зайца, лосятина в горшочке, дичь, приготовленная разными способами. Студень, тушеная капуста с бараниной, печной сыр, запеканка из брюквы, блины… и, конечно, гора карельских пирожков, смазанных смесью масла и вареного яйца. Различная выпечка, торты и печенье с корицей, малиновое желе и кисели – все это подавалось к кофе, коньяку и ликерам. За хлевом для гостей поставили пятисотлитровую канистру с пивом – пейте на здоровье!

За праздничным столом побывало человек триста гостей. Но еды хватило всем! Три дня народ ел, пил и прославлял молодоженов. Это была такая грандиозная свадьба, какой никто раньше не видывал. Хозяин с улыбкой платил по счетам. Он хвастался всем, мол, когда в большой дом приходит зять, не стоит скупиться. Пусть знает, куда попал: где хорошо едят, там усерднее работают. Бродяга кивал в ответ на речи хозяина. Вся округа переложила на него ответственность за дом. Благодаря этой свадьбе в Нурмесе и его окрестностях образовалось свыше тридцати парочек. Когда триста человек едят, пьют и танцуют несколько дней подряд, так всегда и бывает. Сорьонен уверял, что за тот год в Северной Карелии не произошло ни одного самоубийства, вот как эффективно отпраздновали! Зловредный оптимист Сорьонен поделился с Анонимными Смертниками рецептами некоторых финских деликатесов – вдруг пригодятся. Они понравились всем, кроме Уулы Лисманки, который сказал, что за последнее время пресытился земными благами. Во время долгой дороги из Швейцарии в Португалию среди самоубийц образовались новые парочки. Друг познается в беде, общая судьба сблизила мужчин и женщин. Релонен и Ауликка Грандштедт сидели теперь рядышком. Они объявили, что поженятся, как только Релонен разведется со своей женой. Рабочий Хякинен и заводчанка Лена Мяки-Ваула, директор цирка Сакари Пииппо и банковская служащая Хелена Никула обручились в Мадриде. Пограничник Ряясейккойнен, автоторговец Лямся, фельдфебель Корванен и железнодорожный служащий Утриайнен готовились пойти по их стопам, остальные раздумывали. Проректор Пуусари тоже поделилась новостью: она решила принять предложение полковника и выйти за него замуж. Больше всех удивился сам Кемпайнен: он еще не успел сделать проректору предложение, его попытка была прервана звоном колоколов в альпийской деревне. Полковник смутился и покраснел, а ведь такого с ним не случалось уже десятки лет. От счастья он раскланивался во все стороны, пока Хелена Пуусари не взяла его за руку и не успокоила.

Глава 33

Охваченные общим весельем, несостоявшиеся самоубийцы отправились посмотреть на другую оконечность «края земли» – мыс Святого Викентия, где высился форт времен Генриха Мореплавателя. Место оказалось действительно великолепное. Отвесные скалы высотой около шестидесяти метров возвышались над бирюзово-синим океаном, и его пенистые волны с грохотом разбивались о каменные утесы. Море здесь было теплое, совсем не такое, как на Нордкапе, и не ревело так злобно, как Северный Ледовитый океан. Автовладелец Корпела признался полковнику, что путешествие из Пори по всей Финляндии до Нордкапа, а оттуда через всю Европу – сюда, на мыс «Конец света», было самым безумным событием в его жизни.

– Ты говоришь это потому, что мы все еще живы? Или потому, что мы еще умереть не успели? – спросил полковник.

Пока остальные веселились, задумчивый оленевод Лисманки забрался в «Автобус Смерти», взял инструкцию и уселся за руль изучать ее. Уула решил освоить вождение автобуса. Этот навык понадобился ему именно сейчас. В инструкции было пятьдесят страниц. Уула в жизни не водил ничего, кроме снегохода. Надо напрячься, если хочешь запустить эдакий автобус-люкс. На щитке управления было штук 30 датчиков. Прошло время, прежде чем Уула разобрался, для чего нужно, например, зажигание. Еще предстояло разобраться с датчиками тормозного давления в передних и задних колесах. Ключ зажигания нашелся, но завести машину оказалось не так-то просто. Сначала предстояло изучить тормоза и переключение скоростей. Коробка передач в машине была десятиступенчатая. Два часа Уула в поте лица изучал инструкцию. Из форта доносились шутки и песни самоубийц. Некоторые так развеселились, что даже пустились в пляс на изображении розы ветров, выложенном на полу старинными каменными плитами. Уулу тошнило от всеобщего веселья. Стиснув зубы, он продолжал учиться. Наконец оленевод продвинулся настолько, что решился попробовать завести мотор. Он действовал строго по инструкции: проверил, включен ли ручной тормоз, установил коробку переключения скоростей в позицию N и нажал на газ. Затем выжал сцепление и повернул нужный рычаг. Убедился, что горят лампы давления масла, зарядки и ручного тормоза. Ключ зажигания готов был привести в движение четыреста лошадиных сил. Лампы давления масла и зарядки погасли. Мотор взревел. Для большего эффекта Уула повернул руль, вдавил педаль газа и отпустил сцепление. Автобус тронулся, поднимая пыль. Мотор работал хорошо, стрелка спидометра поднималась на глазах. Машина промчалась мимо танцующих смертников. Они