холодно, чтобы не сказать враждебно. Странно, ведь мужчины, с которыми общались беглянки, все как один уверяли, что не женаты. Казалось, окрестности Эльзаса буквально кишат холостыми французами. Случались и постыдные моменты, но в этих случаях дамы всегда назвались шведками. Пришлось даже выдумать себе шведские имена: Лизбет назвалась Ингрид, ее подруги – Сюннёвеня и Беатана. Все шло хорошо до тех пор, пока полиция не схватила бедных женщин в Рибовилле во время кульминации праздника винограда. Шампанское допить не успели – их быстро посадили в отвратительный автозак и повезли в Кольмар. В ходе допросов им сообщили, что праздник сбора винограда, по местным обычаям, проводится лишь после того, как урожай собран, а это произойдет не раньше, чем через два месяца или больше. Дамы пожаловались, что им за время турне наврали и о многом другом. Выяснилось, что все их знакомые мужчины женаты. Более того, финок сочли «девушками легкого поведения», которые вешались на шею любому местному жителю, независимо от возраста и внешности, и к тому же не требовали за свои услуги денег. Они сбивали цену. Во Франции еда и выпивка не считались платой за секс, они были частью процесса. Поняв свои ошибки, женщины глубоко раскаялись в содеянном и попросили разрешить им снова примкнуть к группе добропорядочных соотечественников. Они сказали, что в бетонной камере полиции Кольмара желание жить у них совершенно отпало. Теперь они покорно пойдут на массовое самоубийство, которое, они надеялись, произойдет очень скоро. Все три поняли, что были легковерными дурочками, и теперь им было бесконечно стыдно за все произошедшее. Проректор Пуусари утешила блудных соотечественниц, сказав, что переживать больше не из-за чего. Не случилось ничего непоправимого, дамы просто получили удовольствие от недельного пребывания за границей. Этому можно только порадоваться. Обед затянулся на три часа…

Утром Корпела в холле отеля объявил, что заправил и вымыл автобус и машина готова к отправлению. Он расстелил на столе карту и указал направление к границе и дальше, на Цюрих. Путешествие закончится часа через два-три. Самоубийцы вышли во двор католического костела Кольмара, там их ждал «Автобус Смерти». Из храма доносилась покаянная песнь в исполнении мужского хора. Шла утренняя месса. Полковник Кемпайнен предложил проректору Пуусари отвести блудных сестер на богослужение. После всего, что они натворили, им это пойдет на пользу.

Дамы вошли в здание готического храма, но через минуту выскочили оттуда, красные от стыда, и бросились к автобусу. Когда автобус тронулся, проректор Пуусари рассказала, что в церкви было полным-полно сердитых местных женщин и их сконфуженных мужей. Они коллективно замаливали грехи, которые мужчины совершили в долине Кольмара на прошлой неделе, пьянствуя со шведскими шлюхами.

Глава 29

«Автобус смерти» прибыл в Цюрих утром 1 августа. В городе как раз праздновали окончание картофелеуборочной страды. На праздник съехались крестьяне из всех картофельных кантонов Швейцарии. Урожай был собран отличный: лето выдалось солнечное и безветренное, мучнистая роса держалась вдали от картофельных полей, так что у всех было хорошее настроение. Некоторые считают швейцарцев самыми примитивными из всех жителей альпийского региона, но, что ни говори, уж в картофеле-то они разбираются. По случаю праздника город был полон веселых сборщиков картофеля; отели забронированы на неделю вперед; на обочинах дорог теснились машины, в барах и на тротуарах толкотня. Корпела припарковал автобус рядом с университетским холмом, на восточном берегу реки Лиммат, пересекающей весь город. Анонимные смертники разделились на группы и отправились знакомиться с процветающим и красивым городом, где под сводами швейцарских банков лежат на тайных счетах все деньги мира. Договорились встретиться у автобуса в семь часов вечера. Полковник Кемпайнен вместе с проректором Пуусари препроводили трех буйствовавших в Эльзасе беглянок в венерологический диспансер, который располагался в здании медицинского факультета университета. Дам оставили для осмотра и посоветовали вовремя явиться к автобусу, чтобы провести ночь вместе со всеми. Группа, которой руководил полковник, отправилась знакомиться с Музеем изобразительных искусств, где в это время проходила выставка произведений Сальвадора Дали – сотни огромных картин. Они произвели на посетителей неизгладимое впечатление. Все согласились с тем, что Дали еще в молодости сошел с ума, но это сделало его гениальным. И чем старше он становился, тем сильнее становилось его помешательство. Проректор Пуусари и полковник Кемпайнен провели остаток дня гуляя по улицам Цюриха, сидя в кафе и дивясь бесконечному потоку картофелеводов. Спасаясь от толчеи, они проехали на такси несколько километров в сторону Флунтерна, где находилось чистенькое городское кладбище. Проректор Пуусари сказала, что в своей жизни повидала много кладбищ, это ее хобби, но такого ухоженного не встречала нигде. Кладбище было образцом швейцарского педантизма: дорожки чисто выметены до последней иголочки, цветы подрезаны ровнее, чем борода жиголо, надгробия и памятники выстроились в стройные ряды. Даже здешние белки были одеты как на праздник и вели себя сдержанно и уважительно. В заросшем углу стоял памятник Джеймсу Джойсу – оказывается, именно здесь был похоронен этот известный писатель. Хелена Пуусари сказала, что читала одно произведение Джойса по-фински в переводе поэта Пентти Саарикоски.

– Когда же у нас в Финляндии появятся такие замечательные писатели? – вздохнула она.

– Ну, у нас же есть Алексис Киви [13], – попытался возразить полковник, но потом вспомнил, что Йоуко Туркка [14] сделал с «Семью братьями». Этот режиссер подбил семерых отъявленных мерзавцев из театрального училища дерзко надругаться над национальным достоянием. Вечером они случайно наткнулись на группу Релонена, которая восхищалась великолепием города и обилием уличной рекламы. В кафе выпили пива, и завязался разговор о мировых финансах и той же рекламе. Тайсто Лааманен, кузнец из Париккалы, напомнил, что в прежние времена никто ничего не рекламировал, и при этом все работало. Ему бы и в голову не пришло написать в газету объявление, что он подковывает лошадей и отбивает косы. Тенхо Утриайнен, железнодорожный служащий из Ийсалми, объяснил, что просто в те времена бедность была относительной. У сегодняшнего бедняка денег больше, чем сто лет назад было у зажиточного горожанина. Он страдал от нищеты потому, что постоянно видел вокруг себя богатых людей и, что еще хуже, рекламу – одну соблазнительнее другой. Утриайнен пришел к выводу, что именно реклама стала главной причиной самоубийств в Финляндии. Зачем жить, если все равно никаких средств не хватит на все эти прекрасные товары, которые тебе каждую секунду навязчиво предлагают купить? Утриайнен предположил, что чрезмерная реклама ведет к депрессии и как следствие каждый год убивает в Финляндии, по крайней мере, человек пятьсот. Утриайнен стоял на том, что рекламу