до него совсем недалеко. Дело в том, что, как только финская женщина приближается к границе с Францией, ее следует обязательно пересечь. Из Эльзаса можно сразу отправиться в Альпы и закончить свой путь в каком-нибудь ущелье, как запланировали в Норвегии. Мужчины ради сохранения «мира в семье» обещали подумать. Итак, путешественники-самоубийцы поселились в палатке под сенью темного леса Шварцвальда, навевающем мысли о смерти. Идущие на смерть герои спали под умирающими елями и питались мертвой черной корюшкой. У местных за хорошую цену купили засохшие елки для костра – финны не вырубают на халяву чужие леса. В деревенском магазинчике женщины раздобыли для своих расцвеченных синяками героев жирные колбаски, которые тут же зажарили на костре. Удалось достать еще квашеную капусту и копченую свиную шею – «касслер». Мужчины на глазах поправлялись, им начинало нравиться на холмах Шварцвальда. Они так же быстро дичали: молодые мерились силами в первобытных схватках, а те, кто постарше, пели по ночам марши времен Тридцатилетней войны. Зловредный оптимист Сеппо Сорьонен вечерами рассказывал у костра добрые истории, от которых в сердцах самоубийц просыпалась жажда жизни. Однажды Сорьонен заставил слушателей мысленно перенестись на родину, в морозную зимнюю ночь, к ледяным озерам. Он описывал, как человек посреди ночи мчался на лыжах по ледяным просторам, просто так, ради забавы. Луна ярко освещала снег, и казалось, будто это белая шелковая скатерть без конца и края. Мороз под двадцать градусов, снег скрипел под лыжами, палки с хрустом протыкали слой льда. Над лыжником нависало полотно, расшитое тысячами звезд; он вглядывался в головокружительную высь. Мерцала Полярная звезда, Плеяды, созвездие Ориона, Лев, Малая Медведица. Из космоса прилетела падающая звезда, и человек интуитивно, не задумываясь, пожелал своим близким и всему миру счастья и добра. Тут темный небосвод разрезал жгучий свет второй падающей звезды – свет надежды и любви. Это был ответ на одинокую молитву и свидетельство того, что в жизни есть надежды, мечты, доброта. На севере бледные вспышки северного сияния постепенно гасли. Мороз крепчал, снег под ногами скрипел, лед трещал – на поверхности ледяного озера вот-вот образуется километровая полынья. Но лед толстый, мороз надежно сковал озеро. Откуда-то с дальнего берега донесся дикий визг одинокой лисы: зверек учуял человека и не смог сдержаться. Лыжник пересек аккуратную цепочку лисьих следов, уходящих в сторону, откуда долетел визг. Мысленно человек распростер руки, заключая в объятия весь мир и саму жизнь. Он с восторгом думал, что в Финляндии это счастье доступно каждому, и богатому и бедному. Даже калека в кресле-каталке может холодной зимней ночью взглянуть на звезды и насладиться головокружительной красотой природы. Лиса тявкнула ближе, в ее голосе уже слышались игривые нотки. Саму ее не было видно, но она явно заметила человека. Луна спряталась за облаками, темнота опустилась на озеро. Звезды исчезли, оставив лыжника одного, и он испугался, что заблудится. Жестокость природы и мира ужаснула его, страх сковал тело и мысли. Но надо было двигаться дальше. Жизнь ему дорога, а так можно и умереть, замерзнуть в одиночестве. Помощи ждать было неоткуда. Лисенок придет полакомиться его хладными останками. Потом из леса прибегут другие хищники, спустятся с неба птицы, выклюют заледеневшие глаза. Ворон полетит к гнезду, зажав в клюве его палец…

Лыжные палки скрипели по льду, человек несся изо всех сил напролом, даже спина взмокла от страха. Мороз крепчал, поднимался ветер. Куда он попал, сын человеческий? Сердце стучало так, что болело в груди. Перед лыжником возник скалистый берег, мыс или остров. Человек сбросил лыжи и, держа их под мышкой, вскарабкался вверх. Сначала ничего не было видно, но вскоре глаз стал различать лес, березы, ели, могучие сосны. Человек прислонился к сосне и огляделся. Вдалеке снова послышался лай лисицы. Лес глухо шумел над его головой. Теперь он был в безопасности. Лыжник сломал несколько сухих сосновых веток и развел в расщелине скалы небольшой костер. Он грел над пламенем руки, отирал со лба пот, и вот из-за туч снова появилась луна. Позади него – серебристая гладь озера. Звезды сияли ярче прежнего, страх отступил. Человек подбросил еще веток в костер, языки пламени задрожали в морозной ночи, искры разлетелись в разные стороны, словно маленькие метеоры. Он достал из кармана бутерброд, откусил большой кусок и подумал, что жизнь все-таки прекрасна, ослепительна, проста, и, безусловно, стоит того, чтобы жить. Он пристально посмотрел на огонь, погладил взглядом языки пламени. Так финны делали в течение многих тысяч лет. Точно так же, как эти самоубийцы здесь, у костра в Шварцвальде, вдали от дома. Они много страдали и слишком рано забыли о красоте жизни.

Глава 28

Полковник Кемпайнен и проректор Пуусари стояли под руку на самой высокой оружейной башне средневекового Кёнигсбургского замка. Они слушали француженку гида, которая на английском языке рассказывала о том, как перестраивали старую крепость в течение последнего тысячелетия. Группа финских самоубийц окружила гида. Релонен вполголоса переводил рассказ на финский для оленевода Лисманки, который, пока пас оленей на сопках Утсйоки, не успел выучить английский. С башни, стоящей на вершине горы, открывался потрясающий вид на эльзасскую долину. Протянувшиеся на сотни гектаров виноградники были похожи на зеленое море во время штиля, на его волнах, словно острова-маячки, качались французские города и деревеньки. Легкий утренний ветерок нес тени облаков вдоль фруктовой равнины. Спускаясь, полковник отметил, что одна такая пышная равнина дает в год столько белого вина, что его хватило бы всем финским семьям до конца тысячелетия, а еще миллион бутылок остался бы для субботних застолий. В этой долине, в ее городках и деревнях, финны провели последнюю неделю, разъезжая на «автобусе смерти» по всему Эльзасу в поисках трех сбежавших из группы женщин. В один прекрасный день в «оздоровительном лагере» в Шварцвальде ко всеобщему ужасу обнаружили, что три самые молодые женщины ушли за продуктами и не вернулись. Пропали банковская служащая Хелена Никула из Сейнайоки, работница фабрики Лена Мяки-Ваула из Хаукипудаса и парикмахерша из Эспоо Лизбет Корхонен. Видимо, женщинами овладела жажда жизни. Все слышали, как они громко переговаривались, мечтая о путешествии во Францию, потому решили искать их в Эльзасе. Корпела повел себя как настоящий патриот: финны товарищей в беде не бросают. Зловредный оптимист Сорьонен во всех деталях обрисовал Корпеле душераздирающую картину: три молоденькие женщины повесились на коньке французской мельницы или колокольни, лица синие, чулки в гармошку…

С поисками не торопились: плотно покушали, выпили – в общем, насладились жизнью. Полковник вспоминал названия городов: