— Аштанар сама не знает, откуда сказки, понимаете? — Перебила его Магуи, — Все вещи, которые звучат странно, в которых вы вчера обвиняли Зэбора, для нее они такие и есть на самом деле, и для нас тоже! В чем-то получается разобраться, другие истории для нас загадка.

— Понимаете, мы голос Сказочницы, мы ищем связь в тех видениях, что приходят к ней, но и мы не знаем, в чем смысл этих видений, — Втолковывал Глэн, — Бывает мы часами бьемся над одной сказкой, а потом Аштанар молчит о ней, потому что так и не ясно, где в ней зерно разумного смысла. Но Аштанар готова поделиться своими историями, я уверен, мы же затем и ехали к вам. Если вы готовы услышать и помочь истолковать их, мы готовы говорить и направим вас.

Голос Озори Фонны звучал тоскою:

— Теперь вижу я, сколь велика наша вина перед вами. Вчера мы пришли к соглашению, — Боль пронзила Аштанар, когда она услышала это слово, — Что природа необыкновенного дара династии Сказочниц пока не доступна нашему пониманию. Теперь вы говорите, что хотели дать нам возможность понять этот дар, и готовы помочь нам в этом. Друзья, мы благодарим вас. Все Отрофон-Кессеи признательны вам. Мы готовы внимать вашей мудрости и делиться своей.

Глэн рассыпался в ответных любезностях.

Они не знали.

— Даже при всем желании я уже не знаю, чем могу помочь вам, мать леса, — прохрипела Аштанар, — У меня совсем не осталось сказок, внутри меня тихо, — Она прокашлялась и обратилась уже к своим спутникам, — Совсем тихо внутри, вы понимаете меня?

Глэн взревел:

— Это вы виноваты! Аштанар нельзя ходить по земле и говорить. Вы, вы знали это, знали! Зэбор спрашивал про это у вас! Он передавал вам, зачем мы идем, и все равно сделали с ней такое!

Никто не пытался перечить ему.

Аштанар видела лица Отрофон-Кессеев.

Не враждебные, но полные сочувствия и страха.

Больше не нужно было воевать и что-то доказывать.

Аштанар без сил опустилась на ковер, Магуи поддержала ее. Женщины племени обступили их, помогли подняться, повели обратно в комнаты.

Им принесли воды, но никто из троицы не обратил на это общего внимания.

Аштанар снова молчала.

Озори Фонна пришла к ним первой среди соплеменников.

— Дочь моя, что случилось с тобой? Мне больно даже представить, что тебе довелось пережить.

— Госпожа, ее хотели выдать инквизиторам. Она видела, как я убиваю людей. После этого она так же потеряла связь со сказками, но обрела ее благодаря Яну. Мы и не знали, что произошло. Он вывел нас на берег, показал восход солнца. Госпожа, пережитое оставило на ней след, шрам, подобный Разлому вашего града-древа.

— Я понимаю. Пережитое убило магию внутри нее. Что мы можем сделать для вас?

— Сказочница не должна принадлежать этому миру. Ее чувства далеко, ее слова — осколки и отражения других мест и времен. Я думаю, все ритуалы Сказочниц возникли, чтобы защитить их дар, дать жить в иных реальностях, кроме этой. Если я прав, нужно залечить ее боль, исцелить душевные раны и сказки вернутся.

Озори Фонна заговорила с Аштанар ласково и кротко:

— Дочь моя, теперь я вижу, как много тебе пришлось испытать. Какую боль ты пережила. Ты среди друзей, мы поможем тебе исцелиться. Здесь, под сенью Отрофонека каждый понимает тебя. Мы знаем боль, которую ты чувствуешь. Кажется, невозможно вытерпеть ее, но выбора у нас нет. Но есть нам и утешение. Оно в нашем общем деле, и помощи, что мы оказываем друг другу. Ты переживешь свою боль, я в это верю и знаю. Мне бывало настолько печально, что даже не знала, как жить дальше. Вчера я оплакивала Зэбора, потому что боялась, что испортила его, выделив среди остальных. Я думала, что потеряла родное дитя нашего племени. Так плачь, Аштанар. Выпусти свою боль, выпусти свою обиду.

— Ваши речи мудры. Боль суть грозный зверь, терзающий нас, но стоящий на страже здоровья, — Отвечал Глэн. Он обнял Аштанар, — Послушай, то, что произошло со всеми нами и то, что мы чувствуем теперь — лишь следствие общей беды. Переживи это, и поможет тебе в этом дело. И мы все готовы пройти с тобой этот путь.

— Мы не враги тебе, Аштанар. Боль отступит, если ты примешь ее, как любую болезнь, и найдешь в себе силы выздороветь. В том, как достичь этого, не слушай никого, а только свое сердце. Оно подскажет, как тебе обрести снова душевное здоровье.

— Думаю, сейчас всем нам поможет, если… Если мы поможем друг другу, как делаете вы в своем племени. Даже при том, что в Аштанар нет сейчас сказок, у нас есть то, что она уже рассказала. Мы могли бы провести выступление, Аштанар могла бы рассказать вам те сказки, которые истолкованы, как истории о временах прихода Предначертанной. Они сложные и странные, но отдельные свидетельства на это указывают. Возможно вы не слышали их и найдете какие-то утраченные знания. Что ты думаешь на это, Аштанар?

Она кивнула.

— Прекрасно, пусть это будет нашим первым шагом, — Сказала Озори Фонна, — Аштанар, я оставлю тебя, но мои соплеменники хотели узнать, готова ли ты услышать их. Многие здесь живут с теми же переживаниями, с которыми столкнулась ты. Они хотят поддержать тебя, но ответь мне, дочь моя, готова ли ты их услышать?

Она снова кивнула.

Тогда пройди к алтарю, чтобы мои соплеменники могли говорить там с тобой.

Она шла, а перед ней стелили ковры из шкур.

Вчера всех их пленили и мучали.

Вчера им помогали.

Сегодня им тоже помогали.

Аштанар села у алтаря и долго смотрела на Раскол.

Аштанар слушала Отрофон-Кессеев, которые приходили к ней со словами утешения.

— Сил вам, белая госпожа… Эту боль бывает невозможно терпеть, но выпустите ее, и со временем она станет иной… Когда-то я думала, что следующий день будет все таким же тяжелым… Это была сплошная полоса страха… Почувствуйте связь с миром, связь с людьми внутри вас.

Аштанар смотрела на людей и кивала.