Несмотря на эти энергичные попытки ликвидировать нехватку офицеров, в начале 1941 года в Красной Армии по-прежнему недоставало 80 000 человек от требующегося ей офицерского состава. Поэтому НКО приказал Военной академии имени Фрунзе, Артиллерийской академии и офицерским курсам «Выстрел» вместе с другими пехотными училищами выпустить свои последние курсы не в конце июня 1941 года, а в мае. Кроме того, в мае и июне 1941 года Наркомат обороны направил 75 000 офицеров на специальные местные сборы и маневры{342}.

К 1 июня 1941 года эти меры несколько снизили количественную нехватку командного состава, но когда в июне 1941 года началась война, офицерский корпус Красной Армии, особенно ее старший командный состав, оставался сильно ослабленным — не столько количественно, сколько качественно. Например, на 22 июня 1941 года в Красной Армии и Красном Флоте служило около 600 000 офицеров, а еще 916 000 офицеров числилось в резерве. Однако к началу мобилизации ее сухопутным и военно-воздушным силам все еще не хватало 36 000 офицеров или 14 % от штатного офицерского состава, а резервам не доставало 55 000 офицеров-специалистов на критически важных боевых и технических должностях.

Еще одно вредное воздействие чисток и бурного предвоенного увеличения армии заключалось в вызванном ими резком увеличении возрастного дисбаланса в офицерском корпусе армии. Например, на 22 июня 1941 года 28,6 % командного состава имели возраст 25 лет, а то и моложе, 1,4 % — 45 лет или старше. 12,4 % офицеров не имели какого-либо официального военного образования, а 91 % прослужили в армии меньше 20 лет. Кроме того, 39 % всех офицеров запаса были людьми в возрасте до 40 лет.

Поэтому накануне войны многие, если не большинство офицеров Красной Армии не обладали достаточным опытом для эффективного выполнения задач на тех командных постах, на каких они оказались. Хотя это явление было характерно практически для всех уровней командования, особенно заметно оно было на уровне военных округов (фронтов) и армий. Например, генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, который 22 июня 1941 года командовал Прибалтийским особым военным округом, прослужил на своем посту около года, командующий Западного особого военного округа генерал-полковник Д. Г. Павлов занимал этот пост с декабря 1940 года, а командующий Киевского особого военного округа генерал-полковник М. П. Кирпонос сменил Жукова на посту командующего в 1941 году, когда Сталин назначил Жукова начальником Генерального штаба{343}. На самой же нижней ступени командной иерархии к 22 июня почти 70 % командиров дивизий и полков и 80 % командиров батальонов командовали своими частями и соединениями менее года.

Безусловно, некоторые офицеры, в первую очередь среднего звена, смогли пережить лето 1941 года и на последующем этапе войны выросли в опытных старших командиров. Однако столь же очевидно, что большинство из них попросту не могли справиться с той непосредственной задачей, с которой столкнулись.[133]

Внезапное и опустошительное вторжение в Советский Союз и тот катастрофический ущерб, который оно причинило Красной Армии и ее офицерскому корпусу, поставило перед НКО два вызова, относящихся к командному составу Красной Армии и требующих долговременных решений.

Во-первых, НКО пришлось для возмещения довоенной нехватки офицеров и на замену многим командирам, погибшим в первые месяцы войны, отобрать и обучить новых командующих либо из рядов армии, либо из ее резервов. Второй и не менее трудной проблемой была необходимость срочного повышения качества командного состава и штабных офицеров.

Пытаясь достичь этого, НКО столкнулся с несколькими серьезными препятствиями, наиболее обескураживающим из которых была систематически проявлявшаяся неэффективность существующей системы мобилизации. Плохое и незавершенное планирование мобилизации, а также расстройство в ее проведении, вызванное вторжением немцев, помешали НКО и Генштабу обеспечить недавно отмобилизованные армии и дивизии штатным командным составом — не говоря уже о подготовке нового командного состава и штабных офицеров для уже сражающихся в поле соединений. Например, внезапное вторжение и последующее стремительное продвижение вермахта помешали 44–56 % проживающим в западных военных округах офицерам запаса явиться на свои посты во время мобилизации. Только в Ленинградском и Одесском военных округах большинство офицеров запаса сумело явиться на службу. В прочих же местах мобилизация велась поспешно и хаотически{344}.

Несмотря на столь хаотическую мобилизацию и катастрофическое военное положение, Ставка сумела путем спешной импровизации создать достаточно адекватную новую структуру управления действующими фронтами и армиями — так, чтобы те смогли продолжать воевать до конца 1941 года. Например, с июня по сентябрь 1941 года Ставка сформировала три главных командования направлений, 11 фронтов и 29 армий, укомплектованных приблизительно 30 тысячами офицеров. Кроме того, к 31 декабря 1941 года НКО сформировал 286 новых дивизий, переформировал еще 22 и расформировал 124 дивизии — большую часть которых вермахт уже уничтожил в ходе боев. Также были сформированы сотни бригад, полков и батальонов, в том числе 250 лыжных батальонов. С учетом войск, уже имевшиеся на 22 июня 1941 года в войсковой структуре армии, Красная Армия за 1941 год выставила на поле силы, эквивалентные 821 дивизии{345}. К 31 декабря НКО призвал на активную службу примерно 75 % от общего числа офицеров, приписанных на 22 июня 1941 года к его фонду офицеров запаса{346}.

На протяжении всего 1942 года и большую часть 1943 года Наркомат обороны продолжал мобилизовать войска в лихорадочном темпе. Например, между 1 января и 1 ноября 1942 года он сформировал 16 новых общевойсковых армий, 4 танковые армии, 28 танковых корпусов, восемь механизированных корпусов, 50 стрелковых и кавалерийских дивизий, сотни специализированных танковых, артиллерийских, инженерных и авиационных частей и подразделений, а также пополнил 67 стрелковых и кавалерийских дивизий. Между 1 ноября 1942 года и 31 декабря 1943 года было создано еще две общевойсковые армии, три танковые армии, 42 стрелковые дивизии и 44 бригады различных видов{347}. Понятно, что подобный процесс требовал от НКО организации отбора, призыва и обучения командного состава для этих войск.

Однако с самого начала войны темп убыли офицеров, особенно среднего и младшего звена, оказался крайне высок — и это тоже подвергало огромному напряжению всю курируемую НКО систему подготовки офицеров. Например, за всю войну Красная Армия потеряла более 2 миллионов офицеров — в том числе 631 000 убитыми, 392 000 пропавшими без вести и свыше 1 миллиона тяжелоранеными. Из этого страшного числа 316 000 офицеров было потеряно в 1941 году, 544 000 — в 1942 году, 577 000 — в 1943 году и 166 000 — в 1945 году. Огромное большинство их (80,2 %) служило в войсках в качестве командного состава (число погибших или пропавших без вести см. в таблице 3.1){348}.