Таким образом, офицерский корпус и командный состав Красной Армии, вынужденные в первые 18 месяцев войны с Германией переносить одну военную катастрофу за другой, одновременно еще и переживали продолжающуюся чистку и сопровождающие ее террор и запугивание. Разжигаемые постоянно подозрительным Сталиным и проводимые его безжалостными подручными вроде В. И.[129]Берии и В. С. Абакумова, эти чистки поглотили во время войны и даже по окончании войны много старших офицеров Красной Армии.

Офицерство, попавшее во время войны под чистку по воле Сталина и его подручных из органов политической и государственной безопасности, распадалось на пять категорий{332}. Первая группа состояла из офицеров, объявленных виновными в поражениях — сюда входили командующие фронтами и армиями, которых Сталин обвинил в катастрофе Западного фронта отчаянные первые несколько недель войны. Во вторую группу входили «вредители» — те командующие армиями и корпусами, которых Сталин обвинил в недостаточно энергичном нанесении контрударов и проведении контратак{333}.

Не менее виновной в глазах Сталина являлась и третья категория, в которую попали «генералы-предатели» — либо погибшие в бою, либо взятые в плен после того, как их армии потерпели поражение в боях с вермахтом. К четвертой категории относились А. А. Власов, злосчастный командующий 2-й Ударной армией Волховского фронта, попавший в плен, когда войска вермахта в июне 1942 года уничтожили его армию, и прочие офицеры, которые, попав в плен к немцам, вступили в Русскую освободительную армию (РОА){334}.

И, наконец, пятую и самую многочисленную категорию подвергнутых чистке составили те, в личном деле которых содержались какие-то намеки на какую-то враждебность по отношению к Сталину, к его режиму или к его политике. В эту всеохватную категорию входили десятки старших офицеров, служивших в вооруженных силах, военно-учебных заведениях и даже в центральных управлениях НКО (Народного комиссариата обороны), которые тем или иным образом навлекли на себя гнев подручных Сталина в органах государственной безопасности или контрразведки. В целом же, в придачу к десяткам тысяч армейских офицеров, угодивших под чистку до войны, по меньшей мере 100 старших офицеров[130]подверглись той же участи, прежде чем Сталин умер в 1953 году, став большей частью нечаянными и совершенно посторонними жертвами сталинской Великой Отечественной войны{335}.

Вдобавок к вызванным кровавыми чистками зияющим прорехам в рядах офицерского корпуса, ускоренное расширение Красной Армии в три предвоенных года и массовая мобилизация миллионов офицеров запаса после начала войны вынудили НКО ставить относительно неопытных офицеров на посты, которые они не были готовы занимать. Например, с 1935 до конца 1938 года численность Красной Армии возросла с 930 000 до 1 513 000 человек, а к 1 января 1941 года — до 4 200 000 бойцов, включая сюда и войска внутренней безопасности. Однако из выпускников военных училищ и курсов Красной Армии лишь 40–45 % соответствовали существующим требованиям к подготовленным офицерам, и из них почти никто либо же вообще никто не имел ни малейшего боевого опыта на тех уровнях командования, на каких они оказались{336}.

В результате к маю 1940 года армии не хватало 35 % требуемых офицеров, а примерно 70 % ее командного состава прослужило на своих нынешних должностях шесть месяцев, а то и меньше. И что еще хуже — 50 % командиров батальонов и до 68 % командиров рот и взводов прошли только шестимесячную подготовку в училищах и на курсах разных родов войск, причем лишь немногие из командиров полков и чуть больше 26 % командиров дивизий обладали каким-либо боевым опытом.

Не лучше обстояло положение и на уровне корпусов и армий. Например, в 1940 году лишь 30 % командующих армиями, их заместителей и начальников штабов, а также начальников родов войск были ветеранами мировой и Гражданской войн — хотя около 70 % из них служили на командных или штабных постах во время советско-финской войны, Гражданской войны в Испании или конфликтов с японцами{337}.

В попытке разрешить эту проблему Сталин 7 мая 1940 года восстановил звания маршала Советского Союза и ввел генеральские звания, назначив 4 июня Г. И. Кулика, Б. М. Шапошникова и С. К. Тимошенко маршалами, а еще 982 офицеров — генералами{338}. Однако часть этих офицеров были просто приспешниками Сталина, а многих других подобрали исключительно по критерию их преданности партии.[131]В любом случае большинство из них не обладало значительным боевым опытом. Почти чудо, что многие из этих относительно молодых офицеров в конечном итоге в ходе последующей войны выросли в опытных и прославленных боевых командиров{339}.

Когда над Европой сгустились тучи войны, Сталин в январе 1941 года снова перетасовал командную структуру Красной Армии, назначив генерала армии Г. К. Жукова начальником Генерального штаба, К. А. Мерецкова — заместителем наркома обороны по военной подготовке, И. П. Апанасенко, М. П. Кирпоноса, М. М. Попова, А. И. Еременко, С. Г. Трофименко и П. Л. Романенко — командующими военными округами или армиями, а многих других генералов «выпуска 1940 года» — командующими или начальниками штабов армий, корпусов и дивизий. Как показала их последующая карьера, многие из этих 982 генералов выживут и сыграют выдающуюся роль в ходе войны{340}. Однако, по сути, все эти меры оказались в большей степени косметическими, чем реально полезными, скорее скрывая, чем решая серьезную проблему нехватки старших офицеров на всех уровнях командования.

В то время как Сталин в 1940 году и в начале 1941 года прибегнул к серии досрочных повышений в чинах, НКО ускорил программу профессиональной подготовки, удвоив число военных училищ и курсов подготовки офицеров. Тем не менее, необходимость в подготовленных офицерах летом 1940 года была столь велика, что нарком обороны С. К. Тимошенко подал рапорт с предложением о пересмотре дел свыше 300 старших офицеров, угодивших в жернова террора и репрессированных. В результате НКО вернул к активной службе 250 арестованных и осужденных офицеров, в том числе К. К. Рокоссовского, А. В. Горбатова, А. И. Тодорского, А. В. Голубева, Н. А. Эрнста и В. А. Шталя. Кроме того, к 1 января 1941 года НКО и органы государственной безопасности реабилитировали и вернули на службу больше 12 000 командиров и политруков, арестованных[132]как «политически неблагонадежные»{341}.