– Что толку слоняться без дела? – сказала она ему. – Если пойдешь сейчас, то выйдешь с Болот до наступления ночи. Сегодня самый длинный день в году, это лучшее время для путешествия по Болотам. Для большинства чудовищ слишком жарко, так что они прохлаждаются в воде.

– Кроме жуков-призраков, – возразил Стэнли, грустно почесав за ухом. – Ко мне пристали жуки-призраки и не отставали до самого конца. До сих пор все чешется. Паразиты!

– Они залезли тебе в нос? – спросила Дженна, присев рядом со Стэнли на пороге.

– Чего? – переспросил крысенок.

– Жуки-призраки. Они залезли тебе в нос? Они обычно так делают. Залезают в нос, а потом выковыривают…

– Дженна, Дженна, не надо! Обойдемся без подробностей! Мы все прекрасно знаем, что делают жуки-призраки, – раздался голос тетушки Зельды из-за приоткрытой двери под лестницей.

На двери была табличка: «Нестойкие снадобья и особые яды». Тетушка Зельда искала у себя в кладовке бальзам от ожогов.

– Стэнли не знает, – возразила Дженна.

– Стэнли и не нужно знать, – ответила тетушка Зельда и появилась из чулана с большой стеклянной банкой розовой мази. – Жуки-призраки не делают этого с крысами. И вообще, я же хочу, чтобы он пошел к Марсии и сказал бедняжке, да и вашим родителям тоже, что с вами все в порядке. Вовсе не обязательно пугать его всякими жуками.

– А он что, не пойдет? – спросила Дженна.

Стэнли поднял лапу в знак протеста.

– Прошу прощения, – сказал он, – но я еще здесь. И я ничего не говорил про то, что никуда не пойду, ваше величество. Я только сказал, что не хотел бы идти. Или вам все равно?

– Ну, мне не все равно, – ответила Дженна, – и тетушке Зельде тоже.

– Нет? Я так и думал. Тогда я пойду. Не хотели бы вы передать что-то еще Архиволшебнику? – угрюмо спросил Стэнли.

– Скажи Марсии… и моим родителям во Дворце, что мы все живы и здоровы и находимся у тетушки Зельды, и я успела на Летний визит.

– Хорошо. Передам, ваше величество.

– Молодец, – сказала Дженна. – Спасибо, Стэнли. Я этого не забуду, обещаю. Я же знаю, что ты не любишь Болота.

– Да. Не люблю. – Стэнли перепрыгнул через порог.

– Подожди-ка! – крикнула тетушка Зельда.

Стэнли обернулся, надеясь, что она все-таки передумала.

– Не хочешь взять с собой бутерброд? У меня остались от обеда.

– А из чего конкретно бутерброд? – с опаской спросил Стэнли.

– Капуста. Тушила ее все утро, чтобы была мягкая.

– Очень мило с вашей стороны, но я вынужден отказаться. А теперь пойду.

С этими словами Стэнли побежал по тропинке. Он пересек мост через Крапп и оказался на Болотах.

– Что ж, – сказала тетушка Зельда, – надеюсь, он доберется благополучно.

– Я тоже, – прибавила Дженна.

Ближе к вечеру у Волчонка развилась лихорадка. Он лежал на кушетке, перемазанный бальзамом от ожогов и обмотанный бинтами, и бредил, то впадая в беспамятство, то приходя в сознание. Септимус сидел рядом, прижимая к его лбу холодный влажный компресс, а тетушка Зельда листала большую замусоленную книгу «Ведьмовская и колдовская фармакопея».

– Это ожог черной магики, я в этом уверена, – пробормотала тетушка Зельда. – Страшно представить, что задумал Саймон Хип. Если он создал мяч-сыщик, да еще и такой сильный, то кто знает, на что еще он способен.

– На Полет, – угрюмо ответил Септимус. Сейчас он хотел только одного: чтобы у четыреста девятого спал жар.

– Полет? – Тетушка Зельда вскинула голову, и в ее синих ведьминых глазах вспыхнул ужас. – Настоящий Полет? Ты уверен, Септимус? Может, он просто парил или это был мираж? Они любят создавать иллюзии, эти черные маги.

– Я уверен. Иначе он никак не мог до нас добраться. Ему пришлось бы пересечь Болота Песчаного Тростника.

Тетушка Зельда задумчиво продолжила листать толстые хрустящие страницы «Фармакопеи», разыскивая нужное зелье.

– Ну, я пока не могу в это поверить, – сказала она, просматривая каждую страницу густо исписанного манускрипта в поисках нужных символов. – Где он мог его достать?

– Марсия говорит, что летающих чар не существует, – сказал Септимус. – Якобы их бросил в печку Последний алхимик. Он пожертвовал ими, чтобы получить чистейшее золото.

– Может быть, – сказала тетушка Зельда. – А может, и нет.

– Как это? – переспросил Септимус, которому всегда было интересно послушать рассказы тетушки Зельды о магике. Ее свежие взгляды разительно отличались от подхода Марсии, а иногда тетушка Зельда знала такое, о чем Марсия и не слыхивала.

Тетушка Зельда подняла глаза от книги и смерила Септимуса задумчивым взглядом.

– Но только между нами, – негромко произнесла она.

Септимус кивнул.

– Есть легенда, – продолжила тетушка Зельда, – что Последний алхимик не пожертвовал летающими чарами, а оставил их при себе. Видишь ли, они были сделаны из самого чудесного золота на свете, из чистейших золотых нитей, свитых Золотыми пауками. Он так полюбил эти чары, что не мог с ними расстаться и спрятал их.

– Где? – спросил Септимус.

Тетушка Зельда пожала плечами.

– Кто знает? На верхушке самого высокого дерева в Лесу? Под своим матрацем? В носках?

– Да уж, – разочаровался Септимус. Он ожидал большего.

– Но… – продолжила тетушка Зельда.

– Что?

– Я всегда верила, что летающие чары находятся здесь.

– Здесь? – ахнул Септимус. – В Домике смотрительницы?

– Тсс!.. Да!

Тетушка Зельда перевернула еще одну страницу и прищурилась, разглядывая накорябанную формулу.

– Естественно, я везде их искала, – сказала она, – но трудность в том, что древние чары были созданы в Темную эпоху магики, а этим, Септимус, я не владею. И не имею никакого желания овладеть.

Компресс у Волчонка на лбу стал горячим. Все еще думая о летающих чарах, Септимус встал и отнес компресс в кухоньку тетушки Зельды. Он обмакнул его в ведре с прохладной водой из ручья и выжал, потом снова сел у постели Волчонка и аккуратно положил компресс на его лоб. Волчонок даже не пошевелился.

– Но… – начал было Септимус.

– Я так и думала, что будет это «но», – с улыбкой сказала тетушка Зельда.

– Но почему вы решили, что летающие чары здесь? Должна же быть какая-то причина.

– Ты знаешь, Септимус, что смотрительницы не могут выходить замуж?

– Да.

– И это вполне справедливо, потому что никакая жена не должна хранить секреты от своего мужа, а у смотрительницы их много. Но Брода Пай, одна из прежних смотрительниц, тайно вышла замуж – за Последнего алхимика. Поэтому я верю, что ее муж спрятал летающие чары именно здесь. И еще я верю, что она могла оставить кусочек себе, если в «Дневниках смотрительницы» написана правда. Чтобы летающие чары не были целыми.