К концу XIX века велосипед становится общедоступным и сразу на нескольких уровнях вызывает дискуссии об эмансипации женщин. Историк Кристофер Томсон, интересовавшийся «велосипедистками» как «третьим полом», отмечает двойную — одновременно вестиментарную и сексуальную — революцию, происходящую в среде буржуа и мелких буржуа (учитывая стоимость велосипеда), а также среди городских жителей. В труде о мнении женщин по этому вопросу, вышедшем в 1896 году, он веским тоном говорит:

С уверенностью можно сказать, что развитие этого спорта заставило представительниц женского пола сделать важный шаг вперед на пути к освобождению и утверждению собственной личности. Но с уверенностью можно также сказать, что брюки или очень короткая юбка, относительно недавно открытые нашими cyclewomen, придают им доселе неизвестный вид… Эта революция в области костюма может иметь очень серьезные нравственные и интеллектуальные причины, и многие здравомыслящие люди полагают, что это важный эпизод «отвоевания женских прав». Впервые, когда закон не гарантирует мужчине монополию, женщина оспаривает у него самый что ни на есть мужской атрибут — брюки.

По мнению Инес Гаш-Саррот, «раз женщина увидела в велосипеде прежде всего элемент освобождения, естественно, что, занимаясь этим спортом, она присвоила костюм своего компаньона, потому что до сегодняшнего дня только мужчина был свободным и потому что из своего костюма он сделал символ свободы». Это доброжелательное и либеральное мнение знаменитой женщины, реформировавшей корсет. В 1895 году Franc-Parleur констатирует: требования Лиги за освобождение женщин Эжени Потонье-Пьер и Мари-Роз Астье де Вальсейр удовлетворены.

Однако политических и эстетических противников этому множество. По мнению Октава Юзанна, катание на велосипеде «грозит стать кратким поражением или даже настоящим переворотом в наших нравах . Что касается костюмов, которые они [велосипедистки] демонстрируют, катаясь на этих скоростных машинах, то до нынешнего дня они казались нам несколько обезьяньими . Конечно, бывают исключения из правил, и некоторые велосипедистки еще находят средство быть удивительно грациозными и убедительными, одевшись в кюлоты и тренировочную куртку, но большинство из них вовсе не бьют рекордов элегантности в этом чемпионате Франции». Те, кто любит крутить педали с обнаженными икрами, получают предупреждение: это «нечистая привычка, которая навсегда отвращает увидевшего их от желания есть телятину»…

Мнение женщин, считающихся эмансипированными, также порой вызывает удивление. Северен, враждебно настроенная по отношению к мужскому костюму, одобряет костюм велосипедистов; напротив, Луиза Аббема, которая маскулинизирует собственный костюм, считает эти новые широкие кюлоты уродливыми. Что касается Сары Бернар, то она не боится сообщить, что велосипед может заставить женщин отказаться от домашней жизни и от семьи!

Уже в это время начинают постепенно появляться женщины-мальчики[56]. Само слово еще пока неизвестно, но оно вот-вот появится: «Вы знаете, как я осуждаю мальчишеские привычки и поведение», — пишет некая «парижанка», имея в виду женщин, «затянутых в их мальчишеские костюмы». «Юбка со складками теперь стала слишком тяжелой, восточные штаны — слишком неудобные, поэтому и ту и другие заменили на обтягивающие юолоты». Теперь, пишет она дальше, велосипедистки превратились в «женщин-мужчин», чье «мальчишеское поведение разрешено и даже поощряется благодаря костюму». «Говорят, что эта привычка свидетельствует о будущей тенденции и означает полное обновление женского костюма в наступившем веке . Все то, что доселе было очарованием социальных отношений между двумя классами человечества, исчезнет».

Что касается мнения врачей, которое высказывается посредством десятков специализированных трудов и тысяч статей в прессе, то оно разделилось. Одни относятся к новшеству благосклонно и даже очень благосклонно. Другие полагают, что велосипед разрушает женские половые органы и поощряет женщин к «порочным» практикам.

Джон Гранд-Картре совершенно правильно называет штаны велосипедиста «кюлотами». В то же время этот спор в чем-то опережает развитие самой одежды, отождествляя кюлоты и брюки и характеризуя ношение брюк женщиной как травестию. А антифеминисты любят пугать окружающих (и себя)… Преувеличение создает эффективный драматический эффект, когда оно играет на беспокойстве, которое действительно есть. При этом появление «новой женщины» во Франции вызывает любопытство зарубежной прессы. Так, по мнению Daily Telegraph, которое газета высказывает в 1894 году, большинство склоняется к тому, что велосипед обязательно будет способствовать созданию нового мужского костюма. Вестиментарная реформа происходит и в соседних странах, и французская пресса редко избегает шовинизма в своих комментариях: по ее мнению, немцы, англичане и американцы заходят слишком далеко. Оценивая эту эволюцию на глобальном уровне, в 1912 году австрийская феминистка Роза Майредер утверждает, что «велосипед сделал для эмансипации женщины больше, чем все усилия женского феминистского движения вместе взятые».

Автомобиль не стал причиной такого количества потраченных чернил, меньше влиял на внешний вид и постепенно был принят велосипедистками. Женщины за рулем борются с ветром и пылью с помощью больших меховых манто и кожаных кепок, которые не сразу дают определить их половую принадлежность. Во всяком случае, такие опасения иногда высказываются. И все издания — от Auto до Femina — сожалеют, что отсутствие элегантности у этих женщин, вызванное стремлением к комфорту, лишило их возможности быть кокетливыми.

Вождение становится для некоторых женщин и средством заработка — об этом свидетельствуют почтовые открытки Прекрасной эпохи с изображением женщин за рулем, которые переносят непогоду, кутаясь в широкий плащ, более или менее лишенный признаков мужской или женской одежды. В 1906 году в префектуре парижской полиции экзамен на профессиональное вождение автомобиля сдали первые три женщины. Связь между вождением автомобиля и женской эмансипацией установить тем проще, что некоторые водительницы были активистками борьбы за права женщин. Первая женщина, получившая право на управление автомобилем (и первая, кого оштрафовали за превышение скорости), — это активная феминистка герцогиня д’Юзес (1847–1933), будущая почетная председательница Французского союза за избирательное право женщин. Среди других ее увлечений — лошади и псовая охота. В 1926 году она создаст Женский автомобильный клуб Франции, поскольку существующий Автомобильный клуб Франции не принимал женщин в свои ряды. Еще одна автомобилистка завоевывает себе имя как sportswoman — Камий дю Гаст (1868–1942). Камий также увлекается авиацией и конным спортом. Она участвовала в самых престижных автомобильных гонках и была активным деятелем Французской лиги прав женщин.

В Интернете можно найти несколько упоминаний циркуляра Министерства внутренних дел (от 27 октября 1892 года), который запрещает ношение мужского костюма женщинам за исключением велосипедисток при условии, что при них есть велосипед. А в 1909 году якобы был выпущен другой циркуляр, в котором этот запрет повторялся, но на этот раз делалось исключение для наездниц. Если бы циркуляр 1892 года действительно существовал, то Джон Гранд-Картре, большой специалист в этом вопросе, который всегда приводит свои источники, обязательно бы его упомянул. Наши поиски в прессе той эпохи, в официальном бюллетене Министерства внутренних дел, в национальных архивах, в архивах Министерства внутренних дел, в административной библиотеке Парижа, в библиотеке имени Маргерит Дюран и, наконец, в архивах префектуры полиции не принесли результатов. Но даже если эти циркуляры не существовали, не оставляет никаких сомнений тот факт, что ношение велосипедных кюлотов вновь пробудило интерес к распоряжению префектуры 1800 года и начало вызывать вопросы в связи с действиями префекта полиции