Как только он подумал о Савиле, все головы обернулись на шум распахнувшейся и тут же захлопнувшейся двери. Войти в неё никто не успел, но животный вопль прорвался. Ничего необычного, принимая во внимание специфику клана, но как-то не ко времени. Лент понимал, что следующий ход за ним, в конце концов, кто у нас защитник от нечисти, пусть и посиневший? Жаль, что шампанское и шелка не способствуют боевой форме. Значит, включаем анализ.

Итак, вопил кот. Не совсем обычный. Попадаются такие мелкие гости из-за Черты, мимикрирующие под фауну. Однако защитные руны Лента молчали. Молчали и гости. Фоновая музыка, разобрать которую до этого момента было невозможно, оказалась «Жаворонком» Поля Мориа, и Лент сразу почувствовал себя на передаче «В мире животных». Прекрасно!

Дверь снова распахнулась, на этот раз более решительно, и в холл влетела разъярённая рыжая великанша. Савила? То, что было на ней надето… было неоднозначно – за спиной сверкали крылья, а в руках(!), в руках она держала орущую белую кошку в какой-то сверкающей диадеме. К кошке тянулся охранник: «С животными не положено!». Савила лягалась, вокруг неё звенели подвески и перья, но охранник не отставал.

За спиной у Лента кто-то прошептал в благоговейном узнавании: «Белый ангел Виктории Сикрет!», а рядом всплеснула руками Алевтина: «Да это же Руфус!». Лент присмотрелся к кошке и понял, что Алевтина права, это действительно был он, Любочкин демон, расфуфыренный и перекрашенный в белый цвет. Теперь Ленту стало понятно, почему он так орёт. Если бы Лента засадили в такую шкуру и навесили цацек, он бы тоже орал, как резаный: «Я мужик!».

Увещевать охрану ринулась целая толпа дам и никто, ни одна ведьма не применила ни одного завалящего заклинания, чтобы помочь охраннику немедленно забыть о проблеме и оставить Савилу в покое.

Хм… Всё серьёзнее, чем я думал.

Что и как наобещали администрации за единоразовое нарушение правил, Лент не знал, от разборок его бережно ограждали. Отвлекали. Подливали. И так до того момента, который Бригитта посчитала подходящим.

Первым делом услали обслугу. Потом выключили музыку и приглушили свет. Затем подтолкнули Лента к самой двери (не одного, конечно, а вместе со свитой из Алевтины, Любочки и Савилы с котом).

Время главного сюрприза пришло.

Пока ведьмы шикали друг на друга, требуя тишины, Лент держал лицо, то есть синюю маску, но когда Бригитта торжественно распахнула обе створки двери, ведущей в большой зал, он просто перестал дышать.

Себя он готовил. Ко всему. Ожидал салюта, живых цирковых зверей и даже танцовщиц из «Лидо» – знал, что Савила могла подсказать Бригитте и не такое, чтобы пощекотать его нервишки. По крайней мере, столиков и стульев он точно ожидал, но зал был пуст. Никакого освещения, кроме свечей, там тоже не было, а сами свечи были установлены на полу в форме, которую трудно с чем-либо перепутать – это был пектакль. Присутствовали и нарисованные в нужных местах символы, те самые, о которых Лент не переставал думать последние две недели.

Рядом зашипел кот. Возможно, это была Савила. Он их уже не различал.

– Бригитта, что это?! Ты в уме ли?!

Большеротая шутница посмотрела на старшую, но оправдываться не спешила.

– Девочки! Разве мы не хотим пожелать нашему вождю и защитнику счастья?

«Хотим… хотим… хотим...» – прокатилось по толпе разноголосое эхо.

– Перед вами пентакль любви! Наш подарок мастеру Лаврентию за долгие годы служения клану. Разве не согласимся мы отдать немного своей силы и магии для того, чтобы сегодня, в день своего столетия, он загадал желание на обязательное исполнение?!

В левую руку Лента вцепилась Алевтина. Он чувствовал, что она выводила пальцем на тыльной стороне его ладони какую-то руну и слышал, как что-то шептала, её заговаривая – громогласный голос Бригитты не давал ему расслышать, что именно.

– Дорогой наш, любимый Лаврентий Петрович! Если вы хотите встретить в жизни счастье, примите наш подарок! Мы замкнём руки в трёх кругах и активируем аркан. Ведь мы сделаем это, девочки? Мы приберегли достаточно силы?

«Конечно… а это не опасно?... обязательно… так вот ты что удумала!» – звенело со всех сторон, а в правое ухо Лента суфлировала Савила: «Даже не думай!»

О чём тут думать? Конечно он пойдёт и встанет в самый центр, ведь ему туда? А если Савила попробует вмещаться, то и побежит.

Бригитта начинала нервничать, засомневавшись в выборе сюрприза, этого он совсем не хотел: – Спасибо вам, мои дорогие! Я принимаю подарок!

Где-то рядом снова зашипел кот. Или Савила. Общий шум ликования это скрыл. Бригитта принялась разъяснять ведьмам, как формировать круги, а Лент под общие аплодисменты прошёл в центр пентакля, осторожно переступая через свечи. Топтать ногами символ Лысой Горы казалось ему кощунством, но места в центре было мало – пришлось.

«Что ты делаешь? – сверкала глазами Савила. – Ты же знаешь, что это ловушка!». Но его глаза горели не менее ярким ответом: «Не остановишь!».

Сама Савила не держалась за руки, она держала кота, но из внутреннего круга уходить отказалась наотрез. Средний и внешний круги тоже уже формировались, и достаточно живо – ведьмы готовились подарить своему защитнику на прощание немного любви. Разве такое желание не было благородным? А потом банкет и приглашённый исполнитель, при имени которого дамы хватались за сердце. Настроение было прекрасным, ведьмы пересмеивались и шалили, не забывая послушно сцеплять руки.

Старательно игнорируя Савилу, Лент огляделся в поисках Алевтины. Та тоже была рядом, в первом круге, самая тихая из всех, не взволнованная, а грустная. Она смотрела на него так, будто сожалела о трефовом тузе, который снова пропал, уступив место сумасбродному валету. Она видела, с каким счастьем в глазах её мальчик отправляется в западню, и не знала, что с этим делать. Она никогда не перечила ему, только предупреждала. Но что бы она ему сейчас не сказала, рассчитывать она могла, разве что, на отговорку типа «предупреждён, значит, вооружён». Потому что и ему и ей было понятно, что шанса перенестись к этой странной светлой танцовщице, насколько бы призрачным тот ни казался, Лент не упустит.

Савила тоже поняла, что выступать против – это сотрясать понапрасну воздух. Лента ей не отговорить. Однако смирения в ней не было, только злость. Раньше нужно было пытать эту прибалтийскую дуру! И как только Демон к ней подкатил с этой идеей?! Пентакль на желание, надо же! А самолётом в угловой магазин она не пробовала летать? Савила не могла молчать, но, поскольку Лент отказывался слушать, она переключила свои увещевания на кота, настойчиво и убористо нашёптывая ему что-то важное прямо в острое ухо.

Тот момент, когда замкнулся последний круг, Лент почувствовал сразу и без всяких объявлений. Пол нагрелся и символ глаза под ногами по ощущениям стал объёмной чашей, больше того, наполненной. То, что «омывало» ноги Лента было плотным и тёплым, но не было жидким. Подсознательно он чувствовал необходимость немедленно выйти из этой субстанции и удостовериться, что на нём не осталось ни капли. Но сознательно он стремился совсем к другому.