— Не то, Лешка, не то, — покачал головой Бессонов и уныло посмотрел на голубевшее над кронами деревьев небо. — Помнишь, когда у нас сильные дожди были в последний раз? Я скажу: три недели назад. Там есть характерные признаки, что часть ящиков свозилась до этих дождей, а часть сильно подмочена. Что могло быть в те дни, когда лило как из ведра. Это первое. Второе: ящики не прятали, их просто ставили, подвозили еще и снова ставили друг на друга в этом месте, потому что сюда можно подъехать на машине и легко сгрузить. Слово «замаскированный» к этому хозяйству никак не подходит. Третье: половина этих продуктов не может долго храниться при плюсовой температуре. Теперь посмотри на все это с точки зрения хозяйственника, который готовит склад для боевых отрядов ОУН в период их активизации. Посмотрел?

— Ну, я бы сказал, что сюда свезли продукты с низкой калорийностью, нет таких, которые помогли бы как следует подкрепиться уставшим бойцам и раненым.

— Согласен! Еще?

— Вот, крупы, — Васильев постучал пальцем по списку. — На этом импровизированном складе есть только пшеничная крупа. А в любом рационе должна быть еще гречневая, овсяная и рисовая. Странно как-то они выбирали…

— Вот я и говорю, что никто ничего не выбирал. Привезли, что было, и оставили. Нате вам, товарищи чекисты, делайте выводы.

Прибежавший боец доложил, что полчаса назад в тридцати километрах от этого места найден еще один склад продуктов. Бессонов выругался, махнул рукой Васильеву, и они уехали на новое место.

Уже к вечеру стало ясно, что и второй склад организован с такими же странными нарушениями. Продукты, которые не могут долго храниться, низкокалорийные, однообразные, не соответствующие ни одному известному рациону. Продукты, которые уже начали портиться.

— Володя, — Васильев оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Понимаешь, нет? Это все липа! Чистой воды липа, которая не имеет иного смысла, кроме как отвлечь нас от другого района. Совсем от другого. Мы уже сутки держим здесь боевую часть НКВД, здесь у нас большая банда, здесь у нас закладки продуктов, предусмотренные для начала активных действий отрядов ОУН. Мы чуть не купились. А другие районы у нас сейчас открыты, там могут… что?

— …пройти незамеченными важные гости, — кивнул Бессонов. — И начать действовать, объявить ту же самую операцию «Красный Восход». Значит, так…

Владимир Сергеевич Бессонов стал серьезным и сосредоточенным. Сейчас он брал всю ответственность на себя, чувствовал уверенность, и остановить его было уже невозможно.

— Значит, так, Лешка, — быстро заговорил Бессонов. — Оставляем здесь Воронина, ставим ему задачу шуметь здесь несколько дней, пылить, распугивать не только банду ОУН, но и всю местную фауну. Он должен очень старательно изображать здесь активные действия. Это первое. Второе: мы с тобой возвращаемся в Ровно, берем под микитки майора Воротникова и уголовный розыск местной милиции. Больше никого, должны справиться…

Совещание в кабинете начальника Ровенского управления НКВД было малопредставительным. От областной милиции прибыли только начальник областного управления и начальник уголовного розыска. В целях максимальной конспирации решили других лиц в истинные причины происходящего не посвящать. Исполнителям не обязательно знать всю подноготную до поры до времени. Даже из Управления НКВД здесь были лишь оперативники, которые работали по делу «Красный Восход» с самого начала. Остальные силы можно ввести в дело, не особо пока объясняя им все до конца. Утечки информации не должно быть ни в коем случае.

— Товарищи, — капитан Бессонов стоял у карты Ровенской области с указкой в руке. — Ситуация на сегодняшний день, простите, на сегодняшнюю ночь такова… Оговорюсь сразу, что я буду использовать в своем докладе результаты, как официальные, полученные следствием, так и данные, полученные оперативным путем. Эти каналы я пока, как вы понимаете, раскрывать не буду. За последние три недели на территории области, особенно это касается районов, примыкающих непосредственно к областному центру, обнаружены крупные склады, а также мелкие оперативные закладки. В них — продукты питания, которые рассчитаны на длительное хранение, сбалансированное калорийное питание, рационы для больных и раненых. Еще оружие и боеприпасы, в основном из тех, что были оставлены отступающими фашистами именно по просьбе руководства ОУН-УПА.

Бессонов показывал на карте места крупных и мелких закладок, охватывая район Ровно почти полным кольцом. Картина получалась весьма наглядная, но требовала некоторых пояснений.

— Несколько складов, выявленных севернее Ровно, — продолжал Бессонов, — нами оценены как муляжные закладки, имеющие целью ввести нас в заблуждение и создать впечатление, что севернее Ровно будут концентрироваться большие силы банд ОУН-УПА. Более того, вчера мы имели столкновение с крупной бандой, которая после продолжительного и очень бестолкового боя ушла и растворилась в лесах. Все это нами оценивается как дезинформация.

— Не слишком ли, товарищ капитан? — заговорил начальник областной милиции. — Такие силы и средства только для того, чтобы пустить пыль в глаза?

— Если ради пыли, как вы говорите, то тогда, конечно, слишком трудозатратно, — согласился Бессонов. — И потери они понесли существенные за эти месяцы. Но цена вопроса совсем иная, товарищи. Я вам приоткрою завесу. Со дня на день в Ровно прибывает представитель штаба Шухевича, куратор Ровенской области Остап Кучерена. Оперативный псевдоним — Доктор. Его задача — координировать на месте операцию «Красный Восход».

— Но мы еще не знаем ее сути, — подал голос майор Воротников, но Бессонов остановил его:

— Уже знаем. Извините, Глеб Иванович, но я не успел вас поставить в известность до начала совещания. Надеюсь, вы не расцените это как неуважение к вашему званию, возрасту и опыту. Действительно, все сложилось только-только. Буквально несколько минут назад. Вот мы и решили посвятить сразу всех собравшихся.

— Да перестаньте вы, Владимир Сергеевич, — махнул рукой Воротников. — Интересы дела прежде всего! Так что вам удалось установить только что?

— Оперативные данные имели разрозненный характер, долгое время не было связующего элемента, и загадка «Красного Восхода» никак не раскрывалась. И когда мы поняли, что националистическое подполье пытается отвести нам глаза от конкретного района, мы присмотрелись к нему, подтянули агентуру. И совпадение по времени с приездом Кучерены тоже сыграло свою роль. А еще — закладки большого количества отравленного вина. Для чего его припасли? Вино запасают, когда ожидают большое количество людей, которым оно будет необходимо, если они захотят выпить. А что провоцирует у мужика желание выпить? Радость, горе или иное важное событие, которое требует, чтобы его спрыснули. Явно с помощью отравленного вина националисты решили навредить большому количеству людей в области. И мы стали поднимать информацию обо всех грядущих значимых мероприятиях на территории вашей и соседних областей. И нашли его.

— И что же? — удивленно посмотрел на капитана начальник милиции. — Массовые гулянья? Но даже до Ивана Купалы еще далековато.