Только теперь Адала заметила, что друг держится за предплечье. О нет! Квентин ранен?

— Остановитесь, Ваше высочество! — предугадал действия дочери король. — Ваше место сейчас здесь. А раненому окажут помощь лекари.

Она все же навестила потом Квентина, улучила момент. Сбежала от своего сопровождения перед самым ежевечерним балом, чтобы лично убедиться, что его здоровью ничто не грозит.

— Я не достоин вас, Адала, — такими словами встретил лорд Каспиан. — Ведь дрался из последних сил, а этот человек… он будто сделан из камня и воли…

На Квентине лица не было. Он не мог позволить себе смотреть в глаза девушке. А вот на руке его принцесса обнаружила всего лишь царапину.

— Он играл со мной, — гвардеец отвернулся, но Адала успела заметить, как прикусил губу. — Генерал много раз показывал, что мог запросто победить и в первую минуту боя и далее… Со стороны его быстрые выпады возможно походили на просто взмахи меча… Адала, каждый из них мог принести не только ранение, но и смерть. А я ничего не мог с этим сделать… — его плечи опустились. — Прости…

И на балу принцесса снова танцевала с герцогом. Он был молчалив. Она тоже. Когда смолкла музыка, генерал не пожелал отпустить партнершу, а придержал, показав, что желает танцевать с ней еще. А потом и в третий раз. Нарушение этикета? Да сколько он их уже наделал за эти несколько дней?!

— Я заметил, что ты колдовала, Адала, — сказал он в середине третьего танца.

— Амулет? — подняла она на него глаза, но ответа не получила.

— Больше никогда так не делай. Ты моя. Вся. До кончика ноготка, до каждого волоска в этой косе, каждой частицей своей ведьмовской силы. Наша женитьба — вопрос решенный…

— Но еще есть один день соревнований! — чуть повысила она голос.

— Тщетно, Адала. Стрелок я такой же, как мечник и наездник. Хочешь и в этом убедиться? Пусть будет так.

И все это сказал таким будничным тоном!..

— Да что же вы так уперлись в своем желании получить меня в жены? Все дело в Хаджи? Надоело быть генералом? Решили командовать государством?

— Отчасти, — прозвучал холодный ответ.

— А! Извести потом меня намерились, я же ведьма…

— Зачем уничтожать то, что будет мне принадлежать? Я стану беречь супругу, но и приглядывать за ней тоже. И так могущественная ведьма не сможет творить колдовство без моего ведома.

— Вот оно что! А вы знаете, генерал, что у ведьм рождаются только девочки? Как у моего отца, например. Вы же наверняка хотите сына.

— Это невозможно. Я опровергну подобное утверждение. В этой жизни каждый имеет то, к чему стремится с упорством. А мне, конечно же, понадобится наследник, — и вдруг улыбнулся, — но девочку хочу тоже… потом обязательно…

— Вы очень самоуверенны! — зашипела Адала и убрала руку из мужской ладони чуть раньше, чем смолкла танцевальная мелодия.

— Это точно… я такой.

И вот он, третий день соревнований. Во дворе дворца расставили мишени, возвели заграждения. Прозвучал сигнал, и на исходную позицию вышли стрелки. Северин уже стоял у черты, когда на помост взошла Ее высочество.

— Это что такое? — смерил ее серьезным взглядом.

— Что вам не нравится, лорд Ноймен? Мой наряд? Прическа?

— Лук в твоих руках, Адала. Женщине не положено…

— Вы многое уже сотворили, что не положено, герцог. Теперь мой черед настал.

Он не сводил с нее взгляда, пока девушка настраивалась на стрельбу и пока целилась. Смотрел серьезно. Подмечал все. Когда принцесса выстрелила, а потом резко повернулась в его сторону, понял, что цель поражена с наивысшим результатом. Далее просто наложил стрелу на тетиву и за доли секунды, почти не целясь, пустил ее в полет. Все, как один, зрители проследили за траекторией стремительного стального наконечника стрелы генерала и издали дружный всхлип-выдох, когда он расщепил надвое древко стрелы принцессы. Далее слова Северина Ноймена, произнесенные прямо на ушко растерявшейся принцессе потонули в общем гомоне:

— Ручаюсь, первым у нас родится мальчик.

А на ужине случилось непредвиденное. Сначала все было, как всегда. Столы, накрытые в главной зале на многие десятки человек. Нарядные доры и дорины, уже привычно занявшие за ними места. Скользящие тенями слуги, подносящие новые и новые блюда, виночерпии. Разве, что тема для разговоров в этот вечер была одна: победа в отборе генерала и советника Спартокса. Да веселье в голосах гостей казалось вымученным. Еще бы! Многие восприняли результат отбора, как конец мечтам освободиться от зависимости от могущественного соседнего государства. Тот мирный договор Хаджи подписала с оговоркой, что находится в подчинении в течение десяти лет, а теперь… получалось, что править королевством станет другая фамилия.

Через сколько лет это случится? Король не молод. Из наследников только дочь. И сегодня праздновалась ее помолвка с человеком, который вел войска на Хаджи, разбил его армию и от имени государя Спартокса подписывал тот документ, что навязывал стране долгосрочную зависимость.

Вот от чего на многих лицах улыбки отдавали фальшью, а в некоторых глазах в глубине поблескивала настороженность, если не сказать больше.

И во время застолья, почти сразу после первого тоста, прозвучавшего за победителя отбора, произошло еще кое-что. Король отдал приказ музыкантам играть громче и веселее, чтобы усладить слух собравшимся и создать настрой, а сам поднялся из кресла. Разумеется, за ним последовали все.

— Садитесь, дорогие гости и мои подданные, — с улыбкой изобразил разрешающий жест рукой. — Ужин продолжается. Я же и лорд Ноймен лишь на несколько минут вас покинем.

Адала напряглась, наблюдая за движениями отца, а еще удивилась, что он не предупредил ее о своем намерении иметь беседу с генералом. И почему сейчас? Что происходит? И тут же ей в голову пришла мысль: не придумал ли король выход из их ситуации? Час назад она говорила с ним, тогда судили-рядили так и этак, а выходило одно: ее браку с герцогом Кастинским быть. А теперь это неожиданное решение короля удалиться с лордом Нойменом… К чему бы это? Мучимая вопросом она так и прожигала взглядом широкую спину генерала, последовавшего за правителем Хаджи в соседний зал, именуемый малым приемным.

Дворцовый служащий предупреждающе распахнул двери перед королем нынешним и, что уж там угодно богам, но скорее всего и королем будущим. Северин Ноймен прошел мимо него широким уверенным шагом. Тяжелые золоченые створки за его спиной сомкнулись и как отрезали все звуки: перезвон приборов и хрусталя, голоса, музыку. За маской спокойствия мужчина скрывал волнение. Ведь воля короля и те тяжелые двери за спиной отдалили от него нечто важное. Второй тост должен был прозвучать за помолвку. Что затевалось? Хотели лишить его заслуженного приза за победу? И нет, не так, все могло быть гораздо хуже: у него могли отнять Адалу…