Я думала о родителях и друзьях, о Габби. Как они пережили мое исчезновение? Похоронили меня? Много ли присутствовало народу? Я вспомнила о моем боссе и поморщилась. Забавно, все это время я почти не вспоминала ту маленькую каморку, в которой я работала с понедельника по пятницу. Там пахло клеем Элмера. Я улыбнулась.

Странно, что я этим утром не видела Мака. Обычно он ждет нас у костра. По утрам я угощаю его жареным моллюском.

– Мак! – позвала я. – Кис-кис-кис.

Я немного прошла по берегу, заглянула за мыс и увидела кота. Он лежал, растянувшись на песке. Грелся на солнце.

– Вот ты где, лентяй, – сказала я и присела на корточки, чтобы почесать ему шею, это было его любимой лаской. Но не успела я дотронуться до его мягкой шерстки, как увидела на его животе кровь.

– Мак! – закричала я, потрогав его. – Мак! – Он не шевелился. Я схватила его и понесла в лагерь.

– Грэй! – рыдала я.

Он вышел из домика, еще сонный.

– Что такое?

– Смотри, – сказала я, обливаясь слезами. – Он…

Грэй взял у меня Мака и положил на песок. Присел возле него и коснулся того места в груди, где прежде билось его маленькое сердечко.

– Он умер, Шарлотта.

Я была в отчаянии.

– Нет, не может быть. Неужели ты не можешь спасти его? Неужели мы…

Я упала на колени.

– Почему? – кричала я. – Почему он умер?

Грэй взял меня за руку.

– Этот проклятый остров, это он виноват, – говорила я. – Он злой. Все тут злое.

– Ты огорчена, – сказал Грэй. – Иди приляг. В последнее время ты неважно себя чувствуешь.

– Я не хочу ложиться, – рыдала я. – Я…

И тут мой глаз заметил в океане какое-то пятнышко. Поначалу оно было совсем маленьким. Вероятно, обломок дерева. Может, дельфин. Мы с Грэем видели дельфинов несколько раз. Я всегда испытывала к ним ревность, потому что они были свободные и плавали где хотели.

Пятно становилось все больше. Нет, это был не дельфин. Я разглядела мачту. Я увидела, что это была лодка, и направлялась она прямо к острову.

– Посмотри, – сказала я, показывая на океан.

– Что за…

– Это лодка!

– Я вижу, – ответил он.

Я неистово замахала руками, заорала, когда лодка приблизилась еще ближе.

– Давай разожжем большой костер? – предложила я. – Пошлем дымовой сигнал?

Грэй покачал головой:

– Нет. Они уже видят нас оттуда. По-моему, они направляются к берегу.

Мы смотрели, как лодка, белый парусник, покачивалась на волнах.

Грэй подошел к самой воде.

– Странно, – сказал он. – Такое впечатление, что лодкой никто не управляет. Похоже, она плывет сама по себе.

– Ты никого не видишь на борту? – спросила я, напрягая зрение.

– Нет, – ответил он. – Сейчас я сплаваю туда и попробую забраться на борт.

– Только будь осторожнее, – сказала я, глядя, как он сначала шел по мелководью, потом поплыл. Он смог залезть на лодку и осмотрел ее.

– Никого нет! – крикнул он мне.

У меня упало сердце.

– В моторе осталось немного бензина, – сказал он. – Сейчас я пригоню ее.

Через несколько минут Грэй спрыгнул в воду и подтащил парусник к берегу. Я порадовалась, что на этом краю острова не было острых камней, как на восточном берегу, иначе они пропороли бы дно судна.

– Иди посмотри, – сказал Грэй. Я забралась в лодку.

– Скромненько, но приятно, – сказал он и спустился по трапу в маленькую спальню под палубой. – Такая маленькая кухня… – Он открыл холодильник и показал на упаковку из шести бутылок пива «Корона». – Шарлотта, пришла наша лодка.

Я улыбнулась, когда Грэй открыл две бутылки и протянул одну мне. Пиво было теплое, но все равно мы наслаждались его вкусом.

– Интересно, чей это парусник?

– Кто знает, – ответил Грэй. – Может, шторм просто унес ее из прибрежных вод и она плавала по волнам несколько месяцев.

– Нет. – Я покачала головой. – Тогда почему тут лежит багаж? – Я перешагнула через два небольших чемодана и открыла один из них. В нем лежала женская одежда – бикини, шорты, несколько маек и сексуальная ночная рубашка из черных кружев. Я подняла ее, чтобы определить размер. – Вот как раз о такой я и говорил, – игриво улыбнулся Грэй.

В другом чемодане лежали мужские вещи.

– Похоже, у хозяина был большой размер, – сказала я Грэю. – Кто-то обзавелся новым гардеробом.

Словно маленький мальчик в магазине «Лего», Грэй разглядывал содержимое лодки.

– Шар, посмотри – ящик с инструментами, – сообщил он. – Как кстати! Он нам пригодится. А вот тут, – продолжал он, доставая из-под кровати большой ящик, – тысячи спичек. И консервы, и консервный нож.

Все это напоминало рождественское утро. Но мое сердце упало. Впервые я поняла, действительно поняла, что Грэй не собирался покидать этот остров. Для него лодка была не средством, с помощью которого мы могли покинуть остров. Нет, для него это был сундук сокровищ, которые облегчат здесь нашу жизнь.

Я сидела и смотрела, как он складывал в кучки вещи, чтобы отнести их в лагерь.

– В чем дело? – спросил он, заметив мое молчание.

– Ты не хочешь уезжать, правда?

Он сел на корточки, держа в руках сковородку.

– Шарлотта, я…

– Ты никогда не хотел уезжать. Скажи мне правду.

Он отвел взгляд.

– Ну а я хочу, – заявила я.

– Ты что, серьезно? – спросил он.

– Да.

– Что, ты будешь дрейфовать вот так, бесцельно, сквозь штормы и бог знает что еще, пока, возможно, тебя случайно не обнаружит какое-нибудь судно?

– Я подниму парус, – сказала я, показывая на мачту.

– Ты не умеешь ходить под парусом.

– Я брала уроки, когда заканчивала школу. Так что все вспомню.

– Не делай этого, Шарлотта. Это безумие. Ты никогда не справишься с лодкой.

Мои глаза наполнились слезами.

– Ты хочешь сказать, что не поплывешь со мной?

Он подошел ко мне:

– Теперь это наш дом, Шар. Твой и мой. Мы больше не принадлежим к тому миру.

– Нет, принадлежим, – возразила я. – И мы можем жить в доме. В красивом доме. Мы начнем все сначала… вместе.

Глаза Грэя потемнели, в них мелькнула злость.

– Я никогда не вернусь туда, – сказал он.