– Все образуется! – сказала она вслух.

– Какая необычная картина! – Малышев показал на небо.

На небосклоне зависли два солнечных диска. Один – огромный, изжелта-белый, как платиновая медаль, другой – розовый, плоский, словно непропеченный блин. Вровень с линией горизонта мерцала ущербная луна, знакомые очертания ухмыляющегося черепа, провалы черных глазниц на рябом лице. В точке слияния неба и земли плыли миражи. А совсем рядом, примерно в полукилометре, раскинулся город. Узкие улочки, башни из глинобитного кирпича, пальмовая роща на окраине. Город был окружен рвом, наполненным водой, по периметру возвышались каменные стены.

Распахнулись ворота; сгибаясь под тяжестью навьюченных тюков, вовнутрь медленно прошествовала вереница груженых телег. Трудно было разглядеть на расстоянии, но Даше показалось, что в упряжи лошадей заменяли какие-то другие лохматые существа. Похожие на орангутанов, только идущие прямо, как человек. Красная пыль загорелось столбом, навстречу пришельцам поскакал всадник.

– К нам гости! – Стрельников приложил ладонь ко лбу.

– Косьян обещал рандеву с демонами. – Малышев улыбнулся. Ему по сердцу было приключение.

– Ума не приложу, где искать мой крестик! – вздохнула Даша. Она встретилась взглядом с Малышевым, губы помимо желания растянулись в улыбку. Глаза у него были серые с зелеными крапинками, глубоко посаженные, как у волка или медведя. Его это не портило, во внешности появлялось нечто хищное, первобытное.

– Будем действовать по обстановке! – Стрельников опустился на четвереньки, опустил ладонь в воду. К пальцам устремились любопытные мальки. – Вот дьявол! Все настоящее!

– И визитер очень даже настоящий! – сказал Малышев.

Всадник приблизился, осадил горячего скакуна. Взмыленные бока коня опадали, гнедой бил копытом по земле. Облаченный в восточное одеяние мужчина разглядывал пришельцев. У него были сросшиеся густые брови, проницательные глаза, загорелое до черноты лицо. Рука покоилась на эфесе кривой сабли. Он внимательно изучил мужчин, кивнул женщине.

– Откуда прибыли? – Тон был резким, привыкшим повелевать.

– По-русски говорит! – равнодушно заметил Малышев. – Полдела сделано, толмач не нужен!

– Отвечай, когда спрашивают! – Из ножен выскользнула добрая треть клинка.

– Вопрос непростой! – вступился за товарища Стрельников. – Проездом из Петрополиса, но родом мы из Российской Федерации, это в Евразии находится…

– Ясно! Кошары плутают, добро рыщут. Кто проводник?! – Цепкий взгляд буравил людей.

Даша открыла было рот, но Стрельников предостерегающе схватил ее за руку.

– У нас так не принято! – сказал он с купеческой улыбкой. – Кто? Откуда? Как зовут? Забросал вопросами, что тот опер на очной ставке! Могу для начала рассказать про себя. Стрельников Павел Матвеевич, уроженец города Краснодара. До недавнего времени майор ГРУ, а теперь простой советский заключенный, и мой товарищ – серый брянский волк! – пропел он баритоном.

Вопреки опасениям, фамильярное поведение кошара вызвало у всадника симпатию. Он громко рассмеялся, покачиваясь на стременах.

– Добрый воин, храбрые слова, отныне звать тебя – Саул!

– Саул так Саул! – легко согласился Стрельников. – По мне, как ни назови, был бы человек хороший!

– Светлая тень! – улыбнулся всадник, демонстрируя ряд белых, как сахар, зубов. – Обычно кошары боязливые. Ты молодец, кормчего не предал. На будущее запомните, имя вашего проводника – великая ценность. Потеряете кормчего – пропадете навек. Меня зовут Иоанн Гискальский.

– Даша…

– Константин Малышев.

– Чудные имена! – воскликнул Иоанн. – Прибыли за амулетами?

– Откуда ты знаешь?!

– В Гадес многие за ними приходят. Одни быстро находят, другие неделями рыщут, и без толку. Серебра много?

– Трошки есть…

– Не дерзи, Саул! – нахмурился всадник. – Спрашиваю не ради пустого интереса. Мне ваше сокровище без надобности. Я на службе у доминиуса состою. Откуп церберам нужен, иначе осерчают. Они вспыльчивые. В Гадесе местный кормчий потребуется, тоже плати! Если фартовые вы кошары, разыщете свое добро, опять расходы! Здесь серебра много не бывает. Пошли за мной!

Люди поспешили вслед за новым знакомым. Большое солнце двинулось к закату, тени стали длиннее. Лунный бок окрасился алым. Маленькое розовое солнце, наоборот, поднялось выше, потускнело. На медной короне проявились танцующие озорные львята-протуберанцы. Иоанн хранил молчание, посмотрев на луну, слегка пришпорил коня, путникам пришлось перейти на трусцу, чтобы поспевать за провожатым. Они поравнялись со рвом, опоясывающим стены крепости. В стоячей воде дружно квакали лягушки, приветствуя гостей. Огромная жаба, габаритами не меньше болонки, выскочила на дорогу, угрожающе раздувая бока. Прочие земноводные поспешили за вожаком. Громкоголосое кваканье оглушило. Иоанн замахнулся плетью, и жаба неохотно прыгнула в канаву. Лягушки расступились, выпуклые глаза обитателей болот и топей следили за пришельцами.

– Кинь им пару монет! – приказал всадник.

Стрельников швырнул две монеты в канаву, жаба проглотила серебро и тотчас умолкла. Ее товарищи с торжествующим уханьем покинули дорогу.

– Каждый хочет получить серебра… – усмехнулся Иоанн.

– Нормально, – кивнул Стрельников. – Местный рэкет. Даже лягушки в теме.

– Ты не понимаешь, Саул! Иногда, в праздничные дни, сиятельный Велиал использует лягушачью шкуру…

– То есть пупырчатая лягуха на самом деле – демон?

– Как знать…

Издавая скрежет, цепи подняли перекидной мост, ворота замка распахнулись, пропуская очередную группу путников. Шли военные в форме солдат вермахта. Красная пыль лежала на погонах, лица солдат были изнурены долгим переходом. Точно, армия генерала Роммеля застряла в песках Сахары! Низкорослый офицер обернулся. Бледное лицо, прославившие героя на весь мир усики щеточкой, сухая кисть прижата к бедру.

– Черт возьми! – воскликнула девушка. – Гитлер!

– В Гадесе не стоит лишний раз произносить некоторые слова! – строго заметил Иоанн.

– Какое слово? «Гитлер»?!

– Нет. То слово, что ты сказала накануне.

– Почему?!

– Услышат, придут – не отвяжешься.

– Помяни беса, он тут как тут! – сказал Малышев. – А Гитлер все равно – козел!

Услышав свою фамилию, человек вздрогнул, словно получил пощечину, вскинул руку в характерном приветствии:

– Хайль!

– Руки чешутся… – пробормотал Малышев.

– Твои знакомые? – спросил Иоанн.

– Некоторым образом. – Он с неприязнью смотрел на солдат.

– Гадес – не место для драк, – равнодушно сказал всадник. – Драками следовало заниматься раньше. Готовьте серебро! – Он беспокойно оглянулся на луну. – Надо поспеть до наступления ночи.